Гитлер. Неотвратимость судьбы

Теперь к Гитлеру потянулись многие из тех, кто еще вчера сомневался в нацистском лидере. Да и как не пойти за человеком, который не только не побоялся полицейских карабинов, но и заставил баварских правителей плясать под свою дудку? Приток желавших вступить в национал-социалистическую партию был так велик, что центральное бюро партии не успевало регистрировать всех желающих. А когда в апреле Гитлер провел целых восемь собраний все в том же цирке Кроне, зал не смог вместить всех желающих услышать нового мессию. Укрепил свое положение Гитлер и внутри партии, оставив не удел своего старого противника Кернера и сделав вторым председателем партии Якоба. Не обошлось и без инцидентов, и во время одного из них «почетный председатель» партии Антон Дрекслер упал в обморок.

Так ширилась и крепла слава Гитлера. Конечно, посвященные в закулисную борьбу прекрасно знали, кому на самом деле он обязан своим возвышением, однако десятки тысяч баварцев верили только тому, что видели: на политической сцене Германии появился человек, которому были по плечу практически любые деяния, и они очень надеялись на этого человека. Ну а сам Гитлер рассчитывал на то, что дальнейшее ухудшение политического положения в Германии вызовет новые потрясения, на которых он надеялся сыграть.

* * *

Ему было на что надеяться. В результате пассивного сопротивления в Руре Франция несла огромные убытки. Оккупационные войска ответили на рост саботажа и забастовочного движения усилением репрессий и расстрелом рабочих на крупповском заводе в Эссене. Вот тогда-то правые радикалы во весь голос заговорили о переходе к активному сопротивлению.

Весной 1923 года команда диверсантов устроила ряд взрывов на рурских железных дорогах. Входивший в ее состав бывший лейтенант балтийского фрейкора А. Шлагетер был приговорен французским военным судом к расстрелу. Это возмутило всю Германию, и самые резкие протесты выражали коммунисты. Член ЦК ВКП (б) и Исполкома Коминтерна К. Радек, который являлся главным советским экспертом по Германии, назвал Шлагетера «мужественным солдатом контрреволюции, который заслуживает всяческого уважения».

Страна продолжала бурлить, и правительству с большим трудом удавалось сдерживать всплески недовольства. Многим политическим наблюдателям было ясно, что Германия стоит на пороге нового кризиса, который может потрясти ее еще сильнее, нежели ноябрьская революция 1918 года.

Пользуясь удобным случаем, усилил свое давление на баварские власти и Гитлер. 1 мая 1923 года левые решили устроить свои первомайские маевки, и Гитлер заявил, что красные проведут свои демонстрации только через его труп. Он направил баварскому правительству послание, больше напоминавшее ультиматум, в котором просил «запретить маевку и дать ему возможность выступить». В своем «выступлении» он собирался использовать находившееся на складах рейхсвера оружие, которое его руководители обещали выдать боевым отрядам по первому требованию их начальников.

Вместе с Ремом Гитлер отправился к фон Лоссову и в довольно жесткой форме предложил тому вооружить его штурмовиков. Генерал заявил, что оружия у него нет, а когда взбешенный его упорством Гитлер напомнил фон Лоссову о его обещании, тот холодно ответил:

— Можете считать меня нарушителем слова, но оружия я не выдам! И не надо меня учить, я сам знаю, как обязан поступать в интересах государственной безопасности… Да и не вам, господин Гитлер, рассуждать о честных словах!

Выкрикнув что-то невразумительное, потерявший самообладание Гитлер выбежал из кабинета генерала. На следующий день он узнал, что, запретив левым шествие через город, правительство оставило за ними право собираться за его пределами. А самому Гитлеру было обещано в случае «эксцессов» с его стороны применение вооруженной силы.

Гитлер был взбешен. Страна и так дышала на ладан, а эти ослы из правительственных канцелярий своими руками выпускали красного джинна на улицы. Все! С него хватит! Больше терпеть он не намерен. Почему бы не пустить пробный шар именно сейчас, когда Германию раздирали внутренние противоречия? В тот же день Гитлер связался с Грегором Штрассером и приказал ему прибыть в Мюнхен.

Весь день 30 апреля в маленьком городке Ландсхут шли таинственные приготовления. Почти в каждом доме хранилось оружие, за которым заботливо ухаживали те, кто с нетерпением ждал великого дня Революции. И вот теперь патриоты-ветераны с воодушевлением готовились к битве за новую Германию.

В ночь на 1 мая 3000 вооруженных повстанцев отправились на грузовиках в Мюнхен. Колонну вел сам Грегор Штрассер, в адъютантах у которого состоял будущий рейхсфюрер Генрих Гиммлер. На полдороге колонну остановила полиция.

— Ты с нами? — спросил Штрассер командовавшего ею лейтенанта Георга Хефлера, приходившегося ему зятем.

— Пока не знаю, — пожал тот плечами. — Приказ мы получим только в Мюнхене…