Гитлер. Неотвратимость судьбы

9 августа 1935 года Ева въехала в трехкомнатную квартиру на Виденмайерштрассе, мебель для которой прижимистый фюрер купил в рассрочку. Он вообще мало заботился об уюте для своей возлюбленной. На стенах квартиры не было ни одной картины, а белье и посуду Еве пришлось взять из дома. Единственное, на что раскошелился фюрер, — на прислугу в лице пожилой венгерки.

Наличие собственной квартиры не мешало Еве бывать и в Оберзальцберге, где Гитлер наконец-то приобрел «Дом Вахенфельда» и отделал его соответственно своим вкусам. Хозяйкой в доме стала сводная сестра фюрера Ангела Раубаль, которая после смерти Гели окончательно поселилась в Берхтесгадене. Она же и стала злейшим врагом Евы, считая ее главной виновницей гибели своей дочери. Фрау Раубаль ненавидела Еву и звала «глупой гусыней», как поначалу называли Еву многие из ближайшего окружения Гитлера. Да и как еще можно называть девушку, которая преследовала великого политического деятеля с одной-единственной целью — выйти за него замуж? Ну а то, что это было проявлением той самой любви, какая встречается одна на десятки миллионов, никому из них не могло даже в голову прийти.

Фрау Раубаль не ограничивалась пакостями в отношении Евы и всячески настраивала против нее Гитлера, используя любую возможность, чтобы только унизить ее. И это несмотря на то, что Ева вела себя довольно скромно и никогда не разыгрывала из себя всемогущую фаворитку, не появлялась на публике, блистая роскошными нарядами и драгоценностями. Но лишь только Ева приезжала в Оберзальцберг, как, по странному стечению обстоятельств, все комнаты сразу же оказывались занятыми, и Ева отправлялась ночевать в местную гостиницу. Ангела никогда не здоровалась с Евой и с нескрываемой иронией называла ее «сударыней», вкладывая в это слово всю свою вражду. Самому Гитлеру вся эта бабья возня была безразлична, его нервировало только то, что ревнивая даже к покойной дочери Ангела делала все возможное, чтобы не оставлять его наедине с его пассией. От этого страдала и сама Ева. Впрочем, в Оберзальцберге у нее хватало поводов и для других огорчений. Дело было в той доступности, какой в то пока еще спокойное время окружил себя фюрер.

Каждый день множество людей приходило к «Дому Вахенфельда», который постепенно превращался в своеобразную нацистскую Мекку. Хватало здесь и девиц всех возрастов и мастей, которые бродили вокруг дома только с одной мыслью: увидеть фюрера и обратить на себя его внимание. Иногда это им удавалось, и тогда их приглашали на чашку чая. Во время чаепития с приготовленными Ангелой пирожными фюрер ласково беседовал с девушками, гладил их руки, после чего они, счастливые и умиротворенные, возвращались домой. На следующий день они приходили снова и часами стояли под палящими лучами солнца или по колено в снегу, ожидая увидеть фюрера.

Еве не нравились все эти «паломницы», каждая из которых в любой момент могла стать ее соперницей. Этим сразу же воспользовалась фрау Раубаль, которая все чаще приглашала домогавшихся знакомства с Гитлером особ. В иные дни те буквально оккупировали «Дом Вахенфельда», покидая его только с наступлением темноты.

Но так будет не всегда, и накануне Второй мировой войны попасть в Оберзальцберг без специального пропуска было уже невозможно. Более того, виллу Гитлера огородили метровой оградой из колючей проволоки и объявили запретной зоной. Снаружи ее охраняла местная полиция, внутри — сотрудники уголовной полиции и Имперской службы охраны во главе с генералом Раттенхубером. Несколько позже рядом с виллой построили казармы для военизированного формирования «Лейб-штандарт Адольф Гитлер». Его солдаты и офицеры носили на рукавах повязки с соответствующей надписью и по ночам патрулировали местность с автоматами наготове. Охрана имела право стрелять при первой же опасности, руководствуясь наглым заявлением входившего в силу Бормана: «Министерский мундир еще не повод, чтобы разгуливать здесь». Что же касается самой Евы, то в ее пропуске было написано «секретарша», а все ее родственники и знакомые считались гостями фюрера.

Во время войны режим безопасности в Берхтесгадене стал еще более жестким, что не помешало готовить покушение в запретной для всех зоне. На учениях в ранце одного из солдат нашли готовую к действию бомбу, после чего Борман отослал всех иностранных рабочих, занятых на различных постройках.

* * *

Конечно, Ева все еще надеялась на брак с фюрером, и у нее имелись все основания для подобных надежд. Она была молода, хороша собой, она любила Адольфа, и он отвечал ей полной взаимностью, но… предложения стать женой рейхсканцлера от диктатора так и не последовало.