Гитлер. Неотвратимость судьбы

В обстановке строжайшей секретности Шлейхер встретился 26 апреля с Гитлером и дал ему понять, что он намерен сместить Гренера. Гитлер только пожал плечами. Он прекрасно понимал, что сидевший напротив него интриган точно так же нуждается в нем, как и он сам пока еще нуждался в могущественном советнике президента. Ну а то, что фон Шлейхер, в сущности, предал своего патрона, который относился к нему как к сыну, мало смущало Гитлера. Вокруг было достаточно людей, которым нельзя было положить палец в рот без опасения, что те не отхватят всю руку. Да, Шлейхер сам посоветовал Гренеру издать приказ о запрете СА, но только для того, чтобы избавиться от своего шефа.

Гитлер понял все как надо, и стоило военному министру появиться в рейхстаге, как нацисты устроили ему настоящую обструкцию и изгнали из парламента. Гренер попытался было пожаловаться Гинденбургу, но тот довольно равнодушно выслушал его, и все понявший Гренер 12 мая 1932 года подал в отставку.

17 мая Шлейхер снова встретился с Гитлером. Он говорил о грядущем падении Брюнинга, и Гитлер дал обещание относиться лояльно к будущему канцлеру. В глубине души он все еще надеялся, что им станет он сам, и не случайно радостно потиравший руки Геббельс в тот день записал в своем дневнике: «Все идет хорошо… так замечательно, что никто ничего не подозревает. Сам Брюнинг меньше всего».

Трудно сказать, подозревал ли Брюнинг о вырытой для него яме, но то, что он сам ускорил свое падение в нее, не подлежит сомнению. Пытаясь укрепить свой авторитет в стране, Брюнинг предложил весной 1929 года национализировать несколько разорившихся юнкерских поместий и передать землю безземельным крестьянам. «Аграрный большевизм» вызвал яростные протесты могущественных помещиков, с помощью которых Гинденбург получил в подарок поместье в Нойедеке. К президенту незамедлительно явилась делегация возмущенных поведением рейхсканцлера юнкеров. После недолгой беседы с ними тот самый Гинденбург, который еще совсем недавно называл его «лучшим канцлером после Бисмарка», отказался подписывать указ и намекнул Брюнингу, что если тот хочет снова увидеть его, то должен принести с собой прошение об отставке. А когда он так и сделал, Геббельс записал в дневнике: «Генерал фон Шлейхер сообщил нам, что все идет согласно плану…»

29 мая 1932 года Гинденбург предложил Брюнингу покинуть пост канцлера, но остаться в правительстве министром иностранных дел. Оскорбленный до глубины души Брюнинг отказался. Он ушел, и вместе с его уходом пала и Веймарская республика, хотя формально просуществовала еще восемь месяцев.

Да, политика Брюнинга была во многом непродуманной и противоречивой, и тем не менее пока он находился у власти, традиции ответственного руководства Германии еще не были полностью потеряны. От них откажутся только с приходом фон Папена. Сам фон Гинденбург с облегчением заметит, что время министров-республиканцев прошло.

В связи с этим хотелось бы сказать следующее. Депрессия, безработица, нацистская пропаганда и притягательность идей национал-социализма — все это, конечно, сыграло свою роль в возвышении Гитлера. Но смог бы он прийти к власти, если бы тот же Гинденбург был не монархистом, а социал-демократом? Да и какой смысл был от всех этих коммунистов, социалистов и даже от нацистов, если против Веймарской республики стояли две ее самые главные силы: рейхсвер и президент! Что же касается рейхсвера, то и тут, думается, все было намного проще. И заигрывал он с «богемским ефрейтором» отнюдь не потому, что нуждался в нем, а потому, что боялся его. Рейхсвер, генералы, офицерская честь, военный министр — все это звучало, но что бы, интересно, сделали все эти генералы, если бы Гитлер в самом деле вывел на улицы полмиллиона боевиков? Да ничего! По той простой причине, что солдат в германской армии было ровно в четыре раза меньше, чем под ружьем у Рема. Действительно, винтовка рождает власть…

* * *

Тем временем большая игра в политику продолжалась, и в конце мая 1932 года Гитлера вызвал к себе Гинденбург.

— Я, — сухо произнес он, — намерен сделать новым рейхсканцлером фон Папена… Насколько мне известно, вы дали обещание поддерживать его. Так ли это?

— Да, — ответил Гитлер.

На этом аудиенция закончилась, и Гитлер покинул президента. Конечно, Гитлера куда больше устроило бы его собственное назначение. Но пока это было невозможно. Президент был настроен против него. Да и у его окружения имелись другие планы. И все же Гитлер не очень расстраивался. Фон Па-пен симпатизировал нацистам, и Гитлер намеревался найти с ним общий язык. Ну и, конечно, в глубине души он очень надеялся, что фон Папен был всего-навсего проходной пешкой и что рано или поздно та самая рука, которая провела его в ферзи, сбросит фон Папена с шахматной доски.