Гитлер. Неотвратимость судьбы

В 1926 году германское хозяйство было уже совсем другим, нежели 30 лет назад, и Гитлер ловко использовал положение, при котором то обобществление хозяйства, против которого выступал национал-социализм, заставляло мыслить в новом направлении и разумнее относиться к человеческому фактору.

— Известно, — вещал Гитлер, — что новая роль выросшего слоя служащих не смягчила резких противоречий и создала известное расщепление. Но в то же самое время деспотия капитала, которой классический марксизм предсказывал недолгое существование, уступила место гибкой иерархии. Да, идущая от капиталистического неба лестница Иакова еще не достигла самых низов общества, и далеко не каждый способный человек может вступить хотя бы на ее нижнюю ступеньку. Но дело и заключается в том, чтобы усилиями всех капиталистов удлинить эту самую лестницу как в своих собственных интересах, так и в интересах сохранения единства и мира в обществе. И как только эта святая цель будет достигнута, капитализм будет служить обществу в целом, точно так же, как рабочий будет уже не слугой капитала, а всего общества…

Это главное положение своей экономической доктрины Гитлер назвал национальным социализмом. Служба личности целому есть национализм, служба целого личности — социализм, а система, в которой осуществляется и то и другое, и есть национал-социализм. Вывод из всего сказанного следовал простой: сохранение капитализма возможно лишь благодаря тому, что Гитлер называл «социализмом», а осуществление гитлеровского социализма — только благодаря сохранению капитализма. В сущности, Гитлер уже тогда проповедовал то, что позже назовут шведской моделью социализма.

Понимали ли уже тогда всю глубину изложенных Гитлером экономических идей внимавшие ему банкиры и промышленники? Судя по той поддержке, какую они оказывали Гитлеру, понимали, а потому и сделали все возможное, чтобы на смену Гитлеру не пришел новый Ленин со своими утопическими идеями светлого будущего, ради которого будут загублены не только миллионы людей, но и сама зашедшая в тупик экономика так называемого социализма.

* * *

Летом 1927 года Гитлер столкнулся с новой проблемой: организатор новых штурмовых отрядов Пфеффер стал превращаться в одного из самых влиятельных членов партии. К этому времени он уже подчинил себе союз «Гитлеровской молодежи», который был образован на веймарском съезде партии, а ее руководитель Курт Грубер стал заместителем главного начальника штурмовых отрядов.

Чем сильнее становились штурмовики, тем независимее вел себя Пфеффер, и в конце концов Гитлер решил, пока еще не поздно, разобраться с ним. Он вызвал Пфеффера к себе и сообщил ему, что любые приказы штурмовикам имеют силу лишь тогда, когда на них будет стоять подпись Гитлера. Если же он, Пфеффер, осмелится отдать какой-либо приказ без него, то будет отвечать за это со всеми вытекающими последствиями.

По сути дела это было продолжением борьбы, которую в свое время Гитлер вел с Ремом за обладание штурмовыми отрядами. Только теперь все это выглядело намного опаснее. За спиной у Гитлера уже не было рейхсвера, и те военные игры, в которые продолжал играть со своими боевиками Пфеффер, могли закончиться для лидера нацистов высылкой из страны.

Гитлер неоднократно говорил с Пфеффером и его окружением о необходимости вести себя как можно скромнее. Но куда там! Боевики на то и были боевиками, чтобы играть в войну при любых обстоятельствах. Особенно неистовствовал некий Гейнес из Мюнхена, и в конце концов Гитлер изгнал его из партии на главном сборе штурмовиков в мае 1927 года. Таким образом он как бы предупреждал самого Пфеффера: «Прежде чем что-то сделать, думай! А еще лучше не думай и делай то, что буду тебе говорить я!»

Но особенно драматическое положение с боевиками сложилось в Берлине, где по-прежнему правил бал Г. Штрассер. Там дело дошло до схваток между конкурировавшими между собой отрядами, и Штрассер своей властью исключил одного из лидеров берлинских штурмовиков Гейнца Гауенштейна и его ближайшее окружение из партии. Однако так называемое берлинское «следственное бюро» реабилитировало Гауенштейна.

Гитлеру порядком надоело двоевластие, и он решил вырвать Берлин из цепких рук Г. Штрассера. Атаку на «господ с севера» он начал еще в 1926 году, когда распустил берлинскую и потсдамскую партийные организации и, образовав новую Берлин-Бранденбруг, назначил ее руководителем Йозефа Геббельса. Бывший руководитель штурмовиков Курт Далюге был отозван, а наделенный чрезвычайными полномочиями Геббельс подчинялся только Гитлеру.

Геббельса Гитлер выдвинул не только за его таланты. К этому времени тот показал себя самым преданным сторонником. «Уважаемый, дорогой Адольф Гитлер, — писал Геббельс лидеру нацистов после бамбергской конференции, — я очень многому у вас научился, вы по-товарищески показали мне совершенно новые пути…»