Гитара или стетоскоп?

В одной стране, не очень далекой, живет девушка, умная и красивая. Любые имена, цифры и теоремы, услышанные девушкой лишь раз, навсегда врезаются ей в память, какой бы трудной ни была задача, она всегда найдет правильное решение.

Учителя и даже ее подруги считают, что она самая красивая и самая умная на свете. Пожалуй, на любой вопрос она смогла бы ответить точно и в подробностях.

Названия всех стран, их географическое положение, площадь, столицы и прочие достопримечательности, язык жителей, торговые связи, мореплавание и полезные ископаемые, порядковые номера элементов, удаленность Земли от Солнца и перигей Луны, названия всех ее крупных морей, когда родился Марк Аврелий и даты жизни великого Коперника, а также других ученых, поэтов и героев. Но более всего одаренность ее проявляется в математике, она играючи рассчитывает углы, длины, эллипсы, решает уравнения со многими неизвестными. (Ее любимейшие числа — иррациональные.)

Девушка живет в большом городе, в доме на площади, по которой проезжают блестящие автомобили, из ее окон они кажутся маленькими, как игрушки. Центр площади занимает белый универмаг, сверху похожий на звезду. С утра до вечера непрерывным потоком в универмаг идут крошечные человечки в ярких праздничных одеждах.

Поздно вечером, когда все сидят дома у телевизоров или уже лежат в постели, когда делается так тихо, что слышен бой часов на башнях, чудом уцелевших в кромешном аду войны, площадь пуста, над ней, как над центром мира, выгибается купол слабосветящимся, легким бледно-оранжевым флером.

Эти часы девушка любила больше всего. Часто теплым вечером она выносила на маленький балкон кресло, сплетенное, как уверяла мать, еще дедушкой, хотя отец и сомневался в этом, и, сидя там, представляла себе, что плывет в воздухе над освещенной площадью с застывшими в безмолвном ожидании блестящими автомобилями, слушала бой часов, высчитывала, где сейчас утро, а где день, и сколько времени надо световому лучу, чтобы пройти расстояние, равное радиусу Земли.

Так и жила и росла спокойно и счастливо эта девушка — гордость учителей, радость родителей.

Пока неожиданный случай не изменил все. В их класс пришел новенький, приехавший с родителями из другого города. Изящный застенчивый юноша, звали его Георг, и словно в насмешку он тут же получил прозвище Победитель Драконов. Он сидел впереди девушки, наискосок, у окна, и когда слегка поворачивал голову, его взгляд неизменно останавливался на ней. Когда это случилось в первый раз, девушка не поверила себе и не услышала, о чем ее спрашивает учительница — фрау Цукерлинг, а такого с ней не бывало. Но в тот момент, когда был у нее готов достаточно разумный, составленный из общих фраз и пригодный на все случаи жизни ответ, юноша снова обернулся. Девушка запнулась, отвернулась, пробормотала что-то невнятное и в испуге села. Фрейляйн Цукерлинг удивленно покачала головой и снисходительно улыбнулась.

Но на следующих уроках и даже на уроке учителя Грайнера, который преподавал математику, девушка по-прежнему была рассеянна. И когда отзвенел звонок с последнего урока, она небрежно побросала в портфель книги и тетрадки и кратчайшей дорогой побежала домой. Дома она сразу уселась за учебники, но снова не могла сосредоточиться, неприкаянно ходила из комнаты в комнату, забредала на кухню и снова из комнаты в комнату, а когда пришли с работы родители, сославшись на головную боль, легла в постель. Ждала, когда наступит ночь.

Но и ночь была иной. И площадь, как всегда ярко освещенная, и автомобили, чинно выстроившиеся в ряд по ее краям, все было как обычно, только площадь стала меньше, а самым удивительным девушке показалось то, что небосвод в эту ночь был плоским, собственно, ничего и не было, никакого бледно-оранжевого купола — только, пожалуй, в воздухе смесь дневной пыли и дыма. Девушка долго смотрела на небо, стараясь проникнуть сквозь него взглядом, увидеть, что там, за ним. Плетеное кресло, на спинку которого она откинулась, заскрипело. Оно «вздыхает», подумала девушка и разозлилась на себя.

Часы буднично отбивали время, каждые пятнадцать минут. Огоньки в домах на противоположной стороне площади и дальше, до самой городской окраины, те, что иногда казались девушке глазами друзей, быстро гасли один за другим, пока не остались только два, смотревшие упрямо и желто, с каким-то затаенным укором.

Девушка резко откинулась на спинку кресла и опустила веки. Часы били непрерывно, наверно, из-за того, что одни несколько отстали, а другие ушли вперед, и бой одних часов сменялся боем других, и девушке почудилось, что она слышит, как под «клинг-кланг» часов проходит мимо неостановимое время.

Неплохо было бы и уснуть здесь, подумала девушка, истома охватила ее легким головокружением: кружились, сменяя друг друга, видения, вот одно из них замерло неподвижно, и девушка знала теперь, что оно целый день жило в ней.