Гирр — сын Агу

Охотники поняли замысел вождя. На фоне воды пришельцы плохо, но видны, и стояли кучно, ожидая нападения. Из редких тальников острова веер разящих стрел раз за разом прорезал воздух. Враги корчились на песке, их добивали копьями и топорами. Победа была полной и такой стремительной, что Юм и Фил не успели столкнуть лодки, только перерезали волосяные канаты, сдвинули с песка и пустили по течению три больших плота. Их тотчас бросились догонять на лодках. Победители собрали оружие, прикончили раненых пришельцев, сняли с них шкуры, трупы побросали в реку. Погибших и раненых товарищей, а также трофей погрузили в лодки, двинулись вниз, к поселению. Часть охотников отправилась на берег вплавь.

Угрюмый вождь сидел на передней лодке. Невеселы его думы. В коротком рукопашном бою, благоприятном для лесного племени, пять охотников убито, семь ранено. Почти половина мужчин, что с ним перешли на остров. Правда, врагов полегло вчетверо больше. Но что было бы, напади они внезапно?.. И опять вождя поразило это обстоятельство: враждебное племя во второй раз нападает, когда мужчины рода Агу на охоте. Значит, лазутчики врага проникают в поселение. Вождь вспомнил всё по порядку. Юм принес известие. Гирр привел людей к острову засветло, минуя посёлок. Дотемна река и остров были на виду многих глаз, лазутчики в это время пройти не могли. Как они оказались в поселении? Как проглядела их охрана? Гирр встревожился. Слишком много лесное племя вложило труда, строя загоны, вскапывая землю под посевы, чтобы подвергать всё это опасности уничтожения.

В поселении уже знали о победе и потерях. Гирр молча выпрыгнул из лодки и направился к родовому костру, остановился возле Агу, опустился на колено, склонил голову.

— Мать матерей, — тихо сказал он, — многих сыновей рода не уберёг твой сын, вождь племени.

Глаза Агу сверкнули, она вскинула руки со сжатыми кулаками, её голос прозвенел металлом:

— Хвала великому Гирру, победителю жестокого северного племени!

— Великому Гирру хвала! — откликнулись родичи.

— Хвала!., ла!.. ла!.. — покатилось эхо. Вождь тяжело поднялся. Предстояло невероятно трудное — спросить с отца. Он оставался во главе охраны, когда мужчины ушли на охоту. Хотя враги замечены вовремя, их лазутчики проникли в поселение раньше. «Духи, помогите отцу», — подумал Гирр, собираясь сказать первые, самые трудные слова. Вперёд выступил Зул.

— Великий вождь, — заявил он, — хочу говорить.

— Говори, — обрадовался Гирр отсрочке.

— Великий вождь, лазутчики прятались пять ночей и пять дней в хижине Султа. — Зул показал число дней и ночей растопыренными пальцами. — Ели рыбу и мясо лесного племени. Ждали, когда вождь уведёт мужчин на охоту. Зул всё сказал.

Родичи онемели, не смея дохнуть. Кровь отлила от лица вождя. В свете костра его лицо казалось вылепленным из белого холодного песка. Сверкали только глаза.

— Язык Зула говорит ложь, — взвизгнула одна из старых женщин.

Гирр властно вскинул руку.

— Где Султ? — спросил он очень тихо.

— Султа и двух лазутчиков связали в хижине шамана и охраняли до твоего решения, — ответил Зул.

— Привести! — рявкнул вождь.

Лазутчики сносно владели языком лесного племени и, надеясь хотя бы оттянуть расправу, всё рассказывали подробно. В поселение они пробрались днём, когда охрана менее бдительна. Скрывались в хижине шамана, выходили на волю только ночью. Вышли и в этот раз, на них бросились мужчины, скрутили безоружных. Враги не сказали, что с уходом Гирра на охоту два их товарища отправились сообщить об этом своему вождю. Не сказали, что если их вождь до полуночи не получит от них новых сведений, северное племя нападёт на поселение. Лазутчики надеялись на освобождение. Гирр и так понял всё.

— В прошлый набег вы были у Султа? — спросил он.

— Да, — спокойно ответил северянин со светлой всклоченной бородой, — и в прошлый раз прятал разведчиков Султ.

Злобный вой прокатился по рядам родичей Агу. Шаман ничего не отрицал, он лепетал, что хотел уберечь свою жизнь, чтобы служить духам и охранять лесное племя от бед и несчастий. Лазутчиков вождь велел убить тут же. Они без трепета приняли смерть. Судьбу шамана Гирр предоставил решить родичам.

— Люди лесного племени, вы слышали всё, — сказал он. — Кто велит убить Султа, пусть воткнёт копьё в землю слева от меня, кто велит пощадить — справа.

Кри первый вонзил копьё по левую руку вождя, за ним устремились остальные. Женщины хватали камни и бросали их в кучу рядом с копьями. Никто не хотел щадить предателя.

— По вине Султа погибло много родичей — мужчин, женщин, детей, — подводил итог великий вождь, — не могли боги и духи любить его. Пищей, которую мы приносили для богов и духов, Султ кормил врагов…

Неистовый рёв заглушил слова вождя. Он подождал тишины и закончил:

— Пусть шакалья душа Султа всегда дрожит от холода, не знает солнца и костра! Бросить его в реку с камнями на шее и ногах!

— Будет так! — кричали люди, совершая праведный суд.