Гипсовая судорога

Петел поспешно проглотил смешок и, рассыпавшись в извинениях, попросил Дмитрия продолжать-

— Но не только у неё я видел такие ключики. И у других сотрудников видел. Даже у товарища своего — Эбиса. И у… Будьте так добры, повернитесь ко мне боком. У вас я тоже наблюдаю подобный феномен.

Дмитрий Маркович умолк. Петел ждал продолжения рассказа. Не дождался и вопросил:

— Это всё?

Дмитрий Маркович с хмурым видом кивнул.

— Так что вы хотите с меня?

— Вы не знаете, зачем люди приходят к психиатрам?

— Знаю. Но не понимаю, что привело именно вас в данном случае?

Дмитрий Маркович потерял всякое терпение и, не скрывая сарказма, выпалил:

— Вы полагаете, что когда пациент видит, что у всех людей в спине торчит ключик, как у заводной игрушки, то это нормально?

Психиатр помрачнел и забарабанил пальцами по столу.

— Повторяю: не понимаю, что вы с меня хотите?! У вас что, эти ключи в глазах двоились? Или чёртики их проворачивали? Знаете, махонькие такие, как бывает при делириум тременс?

— Нет, ключи как ключи. Но мне эти ключи и кажутся странными.

— Вы скудова приехали?

— Из Белополя. Но у нас такого нет.

— А у нас есть! И это — реальность. Болен тот, кто её воспринимает иначе. Проще всего принять точку зрения, что ключи на самом деле существуют Потому что мне кажется то же самое, что и вам. И ему тоже. А совпадения галлюцинаций не бывает. Есть, правда, ещё две возможности, за которые лучше не думать, чтобы не свихнуться. Первая: вам только кажется, что мне и Эбису видятся те же ключики. Вторая: не исключено, что это лично мне кажется, что вы и Эбис тоже видите ключики. Но обе возможности неверны, потому что они мне не нравятся. Поэтому я вам совершенно авторитетно заявляю: вы здоровы! И Эбис здоров! И я здоров!

Когда психиатр высказывал последнее утверждение, в глазах его зажглись ну совершенно безумные огоньки. Из воронки рта, поросшей рыжим волосом, полились диковинные речи:

— Да! Я — нормален! Вы — нормален! Мы — нормальны! Если бы вы возражали против личности нашего многовысокоуважаемого главного врача — замечательного руководителя, гражданина и семьянина— товарища Честнокова, которого мы все слишком уважаем и благодаря которому в работе психиатрической службы обнаружился значительный сдвиг, то я бы засомневался в вашем психическом здоровье. А так — всё нормально! Идеально нормально! А ключи… — психиатр пренебрежительно махнул веснушчатой лапкой. — Вон сантехники, электрик и дворовый работник — те работают на спирту. И это никого не удивляет.

Последовали благодарности, рукопожатия. Психиатр сидел вполоборота к посетителям, и Дмитрий видел ключ в его спине — такой же погнутый, щербатый, никчёмный, как и его хозяин.

7

При виде Честнокова Сахара Каракумовна вскочила. И, как солдат при виде генерала выполняет ряд действий, предписанных уставом: выпячивает грудь, отдаёт честь и ест высокое начальство оловянными глазами, так и Сахара Каракумовна совершила ряд действий, диктуемых неписаным учрежденческим уставом: пустила из глаз электрическое сияние, лицом выразила сдержанное ликование, а стан соблазнительно изогнула.

Последнее она сделала вовсе не для того, чтобы дополнительно охмурить руководство, а для того, чтобы напомнить, что она, его верная секретарша, во всеоружии.

Честноков произвёл тщательный осмотр вверенного ему биологического оружия, осмотром остался доволен; хмыкнул, облизнулся и затворился в своём кабинете.

Сахара Каракумовна знала, что в ближайшие двадцать минут беспокоить шефа не рекомендуется. Однажды, забывшись, она явилась к шефу по очень срочному делу сразу же после его входа в кабинет.

И попала в самый неподходящий момент. Зрелище, представшее перед ней, было малоэстетичным.

Шеф долго не мог ей простить невольной оплошности. Неделю он здоровался с ней сквозь зубы. И так как это произошло накануне отпуска, то она чуть не «пролетела» с путёвкой на юг. Хорошо ещё, что Честноков человек привычки, а в Крыму без Сахары Каракумовны он не отдыхал никогда.

За три дня до отпуска шеф пригласил любимую секретаршу в кабинет, долго покашливал, затем произнёс обычную, давно ожидаемую Сахарой шутку:

— Знойная женщина должна отдыхать только на юге.

И протянул ей путёвку в Мисхор, заполненную накануне.

Памятуя те события, Сахара Каракумовна терпеливо пережидала утренний ритуал шефа. Она со вздохами косилась в зеркальце и занималась обычным трудовым макияжем.

В это время главный врач стоял подле своего высокого кресла и, молитвенно сложив руки у груди, неслышно взывал к кому-то незримому, локализующемуся в районе потолка. Без помощи этого невидимого главный не мог взобраться в кресло, возвышающееся на высоких и скользких ножках.

Когда действо закончилось, главный вдавил клавишу селектора и сказал: