Гиперборейский Гимн

Это две культурно-исторические силы, постоянно между собой враждовавшие и враждующие до сих пор. Борьба между ними наполняет века. На заре библейской истории, на первых путях к Завоеванию Ханаана, иудейский народ уже столкнулся с воинственным племенем хамитского происхождения, с амалекитянами. Ему объявлена была война до полного истребления, кровавого и беспощадного. Через много веков эта фанатическая вражда двух рас дала свой побег в погроме, который Гаман – по талмудическому истолкованию: амалекитянин – готовил еврейской общине на территории персидского государства, в центре древнего Элама. Наконец, в послепленную эпоху патриот и законодатель Эздра потребовал расторжения всех браков, заключенных с ханаанскими женщинами, не взирая ни на что, пренебрегши фундаментом общежития, на стороне которого уже стояли быт и традиция новых веков.

Этот антисемитизм, или – вернее сказать – проантисемитизм в его чистейшем, обнаженном виде, отнюдь нельзя смешивать с иными новейшими проявлениями вражды в современном обществе к иудейским его элементам, искусственно простроенными на эксплуатации невежественных масс. В Пруссии, например, имеются такие пережитки феодальных времен, как исторический курьез. Так в корпус офицеров долгое время не принимали лиц еврейского происхождения. Но принимают ли сейчас, в текущие минуты, показываемые стрелою часов на историческом циферблате, не знаю. Возможно, что в данный момент этот пережиток уже находится в гробе событий. Не такой эфемерный антисемитизм я имею в виду. Речь идет об антисемитизме, сдиравшем кожу с живого человека, с пленных масс, и облекшем этим кровавым трофеем стены завоевательных городов.

Среди пронародных основ современной России имеется, по указаниям авторитетных источников, в сочинениях Никифора Каллиста XIV века, Кеппена и архимандрита Макария XIX века, ингредиент антропофагов, в общем составе с тюркско-монгольскими, тибето-маньчжурскими и скифо-сарматскими племенами. Бушующие бури антисемитизма на территории русского государства не идут ли из этого источника? А если они распространяются именно отсюда, то достигли ли эти бури погромов и зверств своего апогея? Не встанут ли перед нами в скором будущем, из мира людоедских эксцессов, призраки ещё более ужасные, чем кровавые призраки прошлых столетий? Не это ли предносилось пророческому воображению Псалмопевца, восклицающего в порыве глубокого отчаяния: «Горе мне, что и жил у Мешеха».

Сминфейский Аполлон

Для нашего духа мышь является исчадием тьмы. Самое появление её в поле нашего зрения внушает чувство страха, иногда панического характера, необъяснимого её ничтожеством. Даже стремительность её пробега является выражением страха света, страха солнца. Вся жизнь мыши осуждена на темноту, ибо день с его ярким светом – беспощадный враг её. Она убегает оттуда, куда проник солнечный луч.

Аполлон, бог Солнца, представляется естественным врагом мыши. Сминфейский Аполлон – это бог, истребляющий мышей, и союзником его является кошка.

Днём, при солнечном свете, зрачок кошки сужен в щелку. Когда угасает свет и для нас наступает тьма, обожествленная в Египте кошка остается последним представителем солнечного бога на земле. Расширяя зрачок, она ловит в свой глаз остатки рассеянного во тьме, невидимого нам света, и нападает на мышь. Схватив её, она совершает над нею ритуал радости. Играет ею, как предметом высокого наслаждения. Подбрасывает её и снова ловит. Ручная домашняя кошка несет такую пойманную мышь триумфально, иногда швыряя её на кровать к любимой хозяйке. Мир живет контрастами. Женщины, которые – по терминологии Матерлинга – принадлежат к собачьей природе, к псиной категории, любят однако нежнейшую любовь кошек. А мужчины, имеющие в своей структуре солнечный свет Аполлона и кошачью вражду к мышам, предпочитают собак. Кошка домовита. Она греется на печке и спит под одеялом барыни. Собака путешествует по городу и восторженно бежит за охотником в лес.

Аполлон у Гомера

У Гомера Аполлон ещё не является солнечным богом. Гелиос выступает у него отдельным лицом. Но темное указание «Илиады» (XI, 867) на культ бранхидов заключает в себе предчувствие уже намеченной эволюции бога в этом направлении. Солнечный элемент в культе Аполлона вырос из семитического источника. Не только солнечный, но и музыкальный, о чём свидетельствует, между прочим, рассказ Лутация Плацидуса.

«Песня степе́ней»