Гимгилимыада – 2: С надеждой на возвращение

– Ох, простите, важные земляне, – горовождь виновато сморщился, – великодушно простите! Но стройматериалы необходимы для туризма, и чем скорее мы их перевезём, тем скорее вы сможете снова лечь спать. Я позабочусь, чтобы вас в дальнейшем никто не обеспокоил. Хотите, поставим у двери охранять ваш покой двух солдат с крупнокалиберными пулемётами, а саму дверь заколотим досками? Как проснётесь, то солдаты мигом расколотят дверь и выпустят вас наружу. Они у Кэкуща дрессированные, всё умеют. И дверь расколотят, если надо, и стрельбу откроют, и руки кому хочешь заломят. Тишина будет гарантирована.

Верум вежливо отказался, решив, что для 117-летнего Чикфанила будет перебором, если бравые вояки заломят ему руки или начнут стрелять в него и постояльцев из крупнокалиберных пулемётов. С Чикфанила одного Улита достаточно. Да и как гарантия тишины, предложение Троща выглядело, мягко говоря, сомнительно.

– Вы сказали, стройматериалы для туризма? Как это понимать?

– Фейлова башня! – гордо провозгласил Трощ.

Улит и Верум раскрыли рты. Их обалдевшие лица Трощ воспринял по-своему.

– Отлично! – воскликнул он. – Именно такой реакции я и жду от туристов, которые увидят мою Фейлову башню!

– Увидят вашу… какую башню? – выдавил Верум.

– Фейлову башню, – невозмутимо повторил горовождь, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся. – Ведь вы, Верум, говорили, что туристы на Земле очень любят платить, чтобы залезать на неё и любоваться с высоты городскими видами. А у нас ещё и сельской местностью любоваться можно. Я позавчера, сидя в своём вождедомском кабинете, представлял, как выглядят стада мясоходов, пасущиеся на полях, с высоты Фейловой башни. Увлекательнейшее зрелище! Я бы целыми днями с той башни не слезал. Интересно ведь, внизу кто идёт, ты его через глазотрубы разглядываешь, а он тебя не видит. Пошутить можно, камушком в него сверху бросить или там пузырь с краской. Как думаете, пригнёт немного, если кому-нибудь пузырём с краской по хребтине попасть? Вот умора! Веселая затея, да?

– Я не… Ох… – Верум только и смог, что тяжело выдохнуть. Он пытался понять, кто из них больший идиот: Трощ или он сам, честно рассказавший горовождю о туризме.

Улит переводил взгляд с Верума на горовождя и обратно.

– Фейл… Эйфелева башня! – воскликнул он на земном. – Верум, ты рассказал ему про Эйфелеву башню?

– Он расспрашивал о туризме, понимаешь? Не думал я, что он бросится строить земные достопримечательности! – ответил Верум.

– А как же блокировка лингвозера? Почему она не сработала?

– А мне откуда знать? Если на то пошло, ты ведь рассказывал Шафтит об ЭКЛИ и современном искусстве?

– Ну да.

– Видишь, значит можно. Наверное, блокируются более точные знания, чем история или искусство.

– Наверное! – язвительно и мстительно усмехнулся Улит, не думая забывать, как отчитал его Верум после скандала на ярмарке.

Пусть Верум и был прав, но неприятный осадок после разговора остался и нужно было компенсировать его ответной шпилькой. Всё должно сохранять равновесие. Если тебе сделали добро, ответь и ты добром, сделали зло – ответь злом. Ехидно отчитали, и ты не упусти шанса ехидно отчитать в ответку. И Улит не упустил.

– О чём ещё ты разговаривал с этим городским сумасшедшим? Висячие сады Семирамиды не упоминал? Храм Артемиды не восхвалял? А Александрийским маяком не гордился? Может, пешеходный переход на Эбби-Роуд вдохновит горовождя на новые безумные замыслы? А может, ты и о Колоссе Родосском заикнулся? Вот уж чего в Гимгилимах не хватает – это своего колосса. Гимгилимского. Смотри, у Троща фантазия богатая. Он каждое земное чудо так изуродует на свой манер, что нас на Земле предадут анафеме и отправят на одну из марсианских колоний. Картошку выращивать. Лет пятьдесят! Если не больше. Как в одной книжке моего отца главных героев осудили и отправили в лунную тюрьму, где содержали сексуальных маньяков, убийц и растлителей малолетних. Они там ещё делали праздничную мишуру для детских садиков и школ.

Верум лишь отмахнулся рукой. У него и без язвительности Улита и книжек его отца на душе коты выли и скребли когтями по живому и мягкому.

– Важные земляне, вы чем-то обеспокоены? – Трощ тревожно вслушивался в незнакомую земную речь.

Важные земляне ответить не успели, поскольку вошёл Чикфанил.

– Уважаемый Трощ, – проскрипел он, – рабочие, иэх, просили передать, что копальная машина застряла на повороте. Она, иэх, копальником зацепилась за провода светолинии и застряла. Теперь, иэх, стоит и ждёт дальнейших указаний.

– Так пусть отцепляют! – гаркнул Трощ.

– Не отцепляется, говорят.

– Тогда пусть спилят светостолб!

– Но провода светолинии, иэх, оборвутся!

– Они мешают стройке?

– Не мешают, иэх.

– Они мешают проехать копальной машине, болван!

– Мешают, горовождь, – смиренно согласился Чикфанил. – Иэх, как мешают!

– Тогда и стройке мешают, болван! Пусть рвутся, поди прочь, болван!

Чикфанил скрылся, тихо притворив за собой дверь.