Герцог-упрямец

– Вас мало что может шокировать. Просто я хотела вас предупредить. Эта женщина откровенно высказывает свои взгляды и наверняка воспользуется возможностью поговорить с пэром.

– Вы говорите о ней очень тепло, хотя вроде бы предостерегаете.

– Она чудесная женщина, и я ею восхищаюсь. Мне она как тетушка. Предостерегаю же потому, что вы не обязаны разделять мое мнение.

– Я не испытываю неприязни к острым на язык женщинам: по крайней мере ясно, с кем имеешь дело. Может, жениться на такой мне бы и не захотелось, но если иметь право выбора, то на званом обеде я бы скорее предпочел сидеть рядом с одной из них, чем с пустоголовой красоткой.

– Какие странные вещи вы говорите… Предпочтете провести время с подобной женщиной, но не пожелаете на ней жениться? А на какой женщине вы хотели бы жениться, если вообще намерены это сделать?

Герцог пожал плечами.

– На такой же, на какой женился мой отец, и его отец, и все наши предки.

– На пустоголовой красотке?

– Не совсем уж пустоголовой, если получится. И красота меня не так уж волнует. Главное – на приемлемой.

Девина задумалась. Может, Брентворт не одобряет женитьбу Лэнгфорда на Аманде? Вероятно, он считал, что женитьба Страттона на графской дочери куда лучше. Но для герцогов даже Клара не могла считаться по-настоящему приемлемой.

– Не похоже, что вас это вообще волнует, – заметила Девина. – Вы до сих пор не воспользовались чудесной возможностью стать таким, как все Брентворты до вас, поэтому я не думаю, что женитьба представляет для вас интерес.

– Мне еще не поздно жениться. Я избегаю не брачного союза как такового, а необходимости тратить время на то, чтобы все это организовать. Однако во время следующего сезона я сделаю все обязательные па, найду себе партнершу и выполню свой долг.

– «Приемлемую» партнершу? – Девина улыбнулась. – А знаете, что я думаю? Вы избегаете брак потому, что вам не нравится постоянно вести себя как полагается. Вероятно, вы бы предпочли бо́льшую часть времени не быть идеальным герцогом, – добавила девушка.

Брентворт посмотрел на нее: сначала с удивлением, затем – с интересом, – и от этого взгляда Девине сделалось не по себе.

– Мисс Маккаллум, я вовсе не являюсь идеальным герцогом. Называть меня так – большая ошибка. Просто я всегда был человеком весьма осмотрительным, потому что давно понял: если джентльмен соблюдает внешние приличия и избегает скандалов, то может жить так, как ему нравится. И я живу именно так, потому что моя жизнь – это мое личное дело. – Герцог подался к собеседнице, так что их лица теперь почти соприкасались. – И я вовсе не веду себя как идеальный герцог – вам-то это хорошо известно, не так ли?

Судорожно сглотнув, Девина пробормотала:

– Сомневаюсь, что вас назвали так только из-за вашей осмотрительности. Невозможно жить в Лондоне, в светском обществе, и быть тайным распутником или пьяницей.

– Я не распутник. И рад, что не пьяница. Но что касается Лондона – то это же не весь мир… Когда я покидаю столицу, то покидаю и все остальное, например – злобных любопытных сплетников. К примеру, закажи я для нас наверху только одну комнату, а не две, и никто здесь даже внимания бы на это не обратил. Это здесь вполне обычное явление, и я сомневаюсь, что слуги хотя бы замечаниями по такому поводу обмениваются. Не жалейте меня за мою полную ограничений жизнь. Осмелюсь заметить, что в целом в ней ограничений даже меньше, чем в вашей жизни.

Девина нахмурилась. Ей не понравилось, как Брентворт все перевернул и извратил.

– Да, несомненно, я женщина, и мне непозволительно быть свободной, иначе я могу погубить свою репутацию. Но если бы какой-нибудь другой мужчина обладал вашими привилегиями, то он бы пользовался своей свободой открыто, а не только покинув город. Неужели вы никогда не вели себя с глупой и совершенно неуместной неосмотрительностью или же просто безумно? Какая жалость, если нет, потому что вы один из тех немногих, кто может поступать так без последствий.

И тут герцог вдруг изменился, вновь превратившись в того Брентворта, которого она некоторое время назад увидела впервые. Но, как ни странно, Девина уже не боялась такого Брентворта. Может, уже немного узнала?..

– Вы не знаете, о чем говорите. – Улыбка, игравшая у него на губах, почти не смягчала выражения лица. – У безумия и страсти всегда бывают последствия. Зачастую – весьма серьезные. – Он вытащил карманные часы. – А теперь я намерен удалиться в свою комнату. Вам тоже следует. Отъезд утром, в восемь часов.

Будь проклята эта женщина!..

Эрик сидел в своей комнате в темноте, прислушиваясь к приглушенным звукам, доносившимся снизу, – мисс Маккаллум готовилась ко сну. Он не хотел ночевать в скромном номере, но было бы неправильным передать его Девине – ему все же хотелось, чтобы она устроилась как можно удобнее.

Но почему? Впрочем, сейчас его это не интересовало – сейчас он думал об их недавнем разговоре.