Герцог-пират

– О да, – сказала Белла. Это было в то же время, когда она посетила Олимпийские гуляния. Тогда она не обращала особого внимания на то, что происходит в доме. Белла бросила на Мэри вопросительный взгляд, потому что все еще не понимала, в чем дело.

– Я думаю, муж ее госпожи – родственник герцога.

– Ах. – Белла обдумала это и обрадовалась. – Если он прибыл сюда, чтобы спасти ее, то должен спасти и всех нас.

– Не будь так уверена, – сказала Гортензия. – Ты не знаешь насколько это бессердечные люди. И герцог, по всей видимости, отъявленный повеса. – Она даже не пыталась говорить тихо. – Разве ты не помнишь, как он обошелся с бедной женщиной, которую развращал годами? Склонил ее к прелюбодеянию, но как только ее муж умер, полностью разорвал связь.

Белла предупреждающе посмотрела на Гортензию. Это все могло быть лишь сплетнями, и сейчас было не время настраивать герцога против себя. В любом случае, Белла сталкивалась с леди Джессингем на празднествах. Герцог был неправ, но и леди не выглядела невинной жертвой.

Мэри не выдержала и произнесла это вслух.

– Враждебное отношение к герцогу не поможет нашему делу, Гортензия.

Гортензия нахмурилась, но больше ничего не сказала.

Бетси между тем прошептала:

– Однако, дамы, мы должны помнить о его репутации. Ненасытный повеса. Правильно ли я поняла, что он хочет побыть наедине с каждой из нас?

Белла сомневалась, что даже синьор Казанова, который считался самым порочным повесой на свете, стал бы пробовать свои уловки на Бетси. На любой из них, раз уж на то пошло… Но она не стала говорить этого вслух. В доме леди Фаулер Белла узнала, что даже те дамы, которые утверждают, что не испытывают никакого интереса к мужчинам, оскорбляются от замечаний об их внешности. Непривлекательной для мужчин внешности.

Все женщины замолчали, ожидая, как их жизнями распорядится судьба.

Белла разгладила свой носовой платок и поморщилась, увидев пятна крови. Она уколола палец, прежде чем поднесла платок к лицу. Его нужно было немедленно посыпать солью, иначе кровь не отстирать, но Белла сомневалась, что ей позволят это сделать. В любом случае следовало для начала его подшить, иначе везде торчали нитки. Она снова вдела нитку в иголку и подвернула край платка. И сделала еще один стежок, задумавшись о том, как вывести всех из этого смертельного лабиринта.

Учитывая положение, в котором они оказались, Белла могла бы написать Торну по указанному адресу, умоляя его повлиять на брата. Но она сомневалась, что ей разрешат отправить какое-либо послание. И в любом случае Торну потребуется несколько дней, чтобы ответить ей. Она боялась, что у них уже нет нескольких дней до того, как их отправят в тюрьму. Белла достаточно знала о тюрьмах, чтобы опасаться подобной участи. Это были места, где царил беспорядок, порок, жестокость и болезни.

Если бы только она послушалась Пег и не приходила сюда. Она сейчас могла бы быть в безопасности, на пути в Танбридж-Уэллс, в свое светлое будущее. Но других женщин это бы, конечно, не уберегло.

Ее игла замерла.

Она вспомнила леди Трейс из Танбридж-Уэллса. Сейчас она должна была ехать к ним, и Белле стало интересно, чем занят сейчас мистер Клаттерфорд. Возможно, он смог бы помочь? Но тревожная мысль закралась в ее голову – их имена есть в подписных листах!

Списки уже нашли? Они были спрятаны вместе со множеством других бумаг в маленькой комнатке рядом со скрипторием. Дверь в эту комнату была оклеена обоями точно так же, как и все стены, поэтому ее было не так просто заметить. Белле захотелось застонать от того, что на нее свалилась еще одна обязанность, но она должна была попытаться уничтожить эти списки. Леди Трейс стали бы не единственными невинными жертвами. На самом деле все женщины в списках были невиновны. Но она с ужасом понимала, что властям будет все равно.

Возможно, они смогут повесить восемь женщин.

А возможно, даже потащат сотни людей в суды.

Потом Белла посмотрела на это с другой стороны.

По словам мистера Клаттерфорда, леди Трейс приходились тетками или двоюродными бабушками маркизу Ротгару и маркизу Эшарту. Сможет ли Белла заручиться поддержкой маркизов, потому что его родственницам угрожает опасность?

«Будет видно, – подумала она, мрачно веселясь, – один герцог и два маркиза. Не хватает только найти трех графов, причастных к этой кутерьме».

Торн снова вызвал Нормана, и тот явился с плотно сжатыми от досады губами. Но поклонился он с подобающим почтением.

– Думаю, будет целесообразно допросить дам по отдельности, чтобы прояснить некоторые моменты. Если кто-то из них лжет, это сразу станет ясно. Вы не возражаете? – Когда мужчина не сразу согласился, Торн добавил: – Я могу обсудить этот вопрос с лордом Нортингтоном, если вы сомневаетесь.

Торн знал, что использует пушку, пытаясь убить комара. Но ему хотелось убить этого комара.

– Нет, конечно, нет, ваша светлость. – Норман побледнел. – Но вы сами хотите допросить их? Наедине?

Торн решил проигнорировать этот намек.