Герой империи. Сражение за инициативу

– Все это так, Стюарт, – упрямо набычившись, ответил Черчилль, – но мы не можем последовать путем германцев и американцев. Рузвельт – это самостоятельный и сверхпопулярный политик, он вывел Соединенные Штаты из великой Депрессии и ни от кого не зависит, кроме мнения своих избирателей. Если он скажет американцам, что в аду их ждет холодное пиво с жареными колбасками, то эта нация фермеров тут же отправится в гости к Сатане. Все прочие политики, даже те, что придерживаются прямо противоположного мнения, смогут повлиять на сложившуюся ситуацию лишь отчасти. А вот для нас с мистером Иденом такой шаг будет равносилен смерти, поскольку люди, которые стоят за нашими спинами, намерены сражаться за свое положение в обществе до последней капли крови последнего британца. Если они не хотели делиться малым с Гитлером, то тем более не хотят отдавать пришельцам все, что нажито непосильными трудами поколений их предков. Поэтому – забудьте о Присоединении и о капитуляции. Эта борьба действительно будет идти до последней капли крови, для чего понадобится объяснить народу, как это будет плохо, если Британия вдруг станет частью Империи. Этим займетесь вы, сэр Энтони. Вам, как лейбористу, народные массы поверят быстрее. Скажите им, что нельзя допустить, чтобы воспитанием наших детей занимались всякие инопланетные твари, и примените прочие трескучие лозунги про сохранение наших старых добрых английских традиций и про то, что лучше умереть сражаясь, чем жить на коленях.

– Хорошо, сэр Уинстон, – вздохнул Энтони Иден, – я сделаю то, о чем вы просите. Британская нация не испугалась Гитлера, не испугается и пришельцев.

– А вы, Стюарт, – сказал Черчилль, посмотрев на начальника Секретной Службы, – должны предпринять все возможные меры для того, чтобы переломить внутриполитическую ситуацию в Советской России в нашу пользу. Если против врага бессилен наш меч, то в ход следует пустить яд и кинжал. Советский посол господин Майский – один из тех большевистских функционеров, которые являются врагами Сталина. Через него или каким-либо еще путем вы вступите в контакт с фрондой, которая к настоящему моменту неизбежно должна созреть внутри большевистской партии, и сделать так, чтобы большевистский вождь достоверно оказался убит. Однажды, когда Британской империи грозила ужасная опасность, наши предшественники сумели устранить угрозу, ликвидировав русского императора Павла Первого; вот и сейчас, ценой жизни дядюшки Джо, мы можем попытаться спасти нашу империю, над которой никогда не заходит солнце. Сейчас в Москве уже должно было набраться критическое количество недовольных большевистских функционеров, которым пришельцы либо уже перешли дорогу, либо перейдут ее в самом ближайшем будущем. То же самое желательно провернуть и в отношении Рузвельта и Уоллеса. Америка тоже должна изменить свой курс, чего бы нам этого ни стоило. Действуйте, Стюарт, действуйте, и Британия вас не забудет.

Отпустив Энтони Идена и Стюарта Мэнзиса, сэр Уинстон задумался. Вместо обмена мнениями и последующего обдумывания, он сорвался на раздачу директивных указаний. И ведь еще неизвестно, удастся ли вообще большевикам понять, откуда пришел заказ на их вождя, а у него уже противно заныло под ложечкой в предчувствии того, что неизбежно придется отвечать за задуманную подлость. Поговаривают, что от разведки пришельцев нельзя скрыть ни малейшего обстоятельства. Впрочем, кто сказал, что устранение вражеского командующего – это подлость? Так британские политики и правители действовали до него, пытаясь уничтожить проблему в самом ее зародыше, и так же они будут действовать и после, когда могилу Уинстона Черчилля занесут пески времени.

13 сентября 1941 года, Японская империя, Токио, Императорский дворец, зал для совещаний в присутствии императора.

Присутствуют:

Император Хирохито (посмертное имя Сёва);

Премьер-министр – князь Фумимаро Коноэ;

Министр армии – генерал Хидеки Тодзио;

Главком флота – адмирал Исороку Ямамото;

Министр иностранных дел – филолог-германист Сигэноре Того^[30].

Согласно обычаю, на совещаниях с министрами император должен молчать и не вмешиваться в обсуждение, однако сегодня все пошло вразрез с древними традициями.