Герой империи. Сражение за инициативу

В глазах ее плясали лукавые искорки. Она оглядела меня с ног до головы; но я не смог точно определить значение этого взгляда, который, впрочем, был весьма приветливым. И главное – я понимал ее! Это было счастьем – быть наедине с ней, слышать ее голос и понимать ее слова… Я уже не смущался так, как раньше. Все-таки большое дело – разговаривать на одном языке!

– Ну что ж, я гляжу, ты вполне освоился? – сказала она. – Ну как тебе живется, Альфонс Кляйн? Моя Эри тебя не обижает?

– Нет, все хорошо, госпожа Ария… – ответил я. – Спасибо…

Она удовлетворенно кивнула, продолжая смотреть на меня. Вот она – возможность, о которой я мечтал все эти дни! Высказать ей свою признательность…

И я не стал медлить, опасаясь, что сейчас она развернется и уйдет, и мы больше никогда не увидимся.

– Госпожа Ария… – волнуясь, пробормотал я, – теперь я имею возможность поблагодарить вас за то, что подарили мне жизнь и позволили оказаться здесь и узнать много нового… много такого, что изменило мой… ээ… разум.

– Я рада слышать это, – ответила она.

– И еще, госпожа Ария… – продолжил я и запнулся. Сказать то, что я собирался, было страшно, но необходимо…

Я зажмурился и, отчаянно краснея, стал говорить, больше всего боясь, что она остановит мой порыв:

– Госпожа Ария, прошу, послушайте меня, ведь слова эти я давно храню внутри своего сердца в ожидании нашей встречи. Хочу сказать, что… что я люблю вас. Вы должны знать это. Все это время я мечтал увидеться с вами вновь. Но не подумайте, что мое чувство носит некий эээ… пошлый оттенок. Это не так. Я люблю вас по-настоящему. Восхищаясь вами и желая вам только самого лучшего… Я думаю, что у вас есть мужчина, и желаю, чтобы вы были счастливы с ним. А тогда и я буду за вас счастлив… Мне ничего не надо от вас, госпожа Ария, быть вашим смиренным рабом – для меня большая честь… Лишь один ваш приветливый взгляд значит для меня больше, чем сотни тысяч поцелуев… Вы – мой идеал, моя богиня, и я не могу выразить всей степени своей к вам любви и благодарности… К сожалению, я не поэт… Иначе бы написал поэму для вас. Был бы я художник – написал бы ваш портрет… Вы всегда будете для меня недосягаемой мечтой, далекой звездой, освещающей путь моей жизни светом своего великодушия…

И тут мое красноречие подвело меня. Я больше не мог я произнести ни слова, поэтому замолчал и открыл глаза.

Нет, я не увидел на ее лице насмешки или презрения. Она смотрела на меня ласково и по-доброму – так, как смотрит растроганная мать на дитя, приготовившее ей незатейливый подарок. И тогда я испытал огромное облегчение. Теперь она знает. Знает – и принимает благосклонно. Теперь я могу быть полностью честным с ней…

– Альфонс Кляйн… – сказала она наконец, – я знала, чувствовала, что ты не конченый мерзавец. И я хочу сообщить тебе радостную весть… Война окончена. После того как мы устранили этого мерзавца Гитлера, твоя страна Германия подписала Соглашение о Присоединении и стала частью Империи. Поэтому я решила отпустить тебя домой… С этого момента ты свободный человек. Завтра шаттл отправит тебя вниз, на Землю…

Я испытал странные чувства, когда услышал эти слова. А ведь я много раз воображал себе такую возможность… И тем не менее я испытывал кукую-то странную растерянность, сходную с опустошение. «Это все? – растерянно вопрошал мой разум. – Я отправлюсь домой – и на этом все закончится?»

Почему-то захотелось плакать… И я стоял навытяжку перед госпожой Арией, кусая губы и испытывая совершенно парадоксальные чувства: с одной стороны, я был безмерно рад, что война закончилась и я вернусь домой, но с другой стороны, ведь я стал другим человеком… я больше не смогу жить по-прежнему… мне казалось, что я теряю что-то важное – то, что уже я ужу почти ухватил…

Впрочем, я постарался утешить себя тем, что у меня впереди еще целая ночь, и я еще успею над всем этим поразмыслить.

– Что с тобой, друг мой? – спросила госпожа Ария, участливо заглядывая мне в глаза. – Ты не рад?

– Что вы, госпожа… Я очень рад… Только… – Тут мой голос предательски дрогнул. – Я не вполне представляю себе свою будущую жизнь после всего, что со мной произошло и того, что мне довелось узнать…

– Ну, уж об этом не стоит беспокоиться! – певуче произнесла моя обожаемая госпожа. – Я же сказала, что теперь твоя Германия стала частью нашей Великой Империи, а значит, никуда твое счастливое будущее не уйдет. Тебе надо только собраться и хорошенько подумать, чем ты можешь быть полезен Империи, и тогда она тоже не оставит тебя своими милостями.

Все услышанное взбодрило меня настолько, что я готов был прямо сейчас начать служение Империи. Я успокоился. Мысленным взором я вглядывался в набросанный госпожой ориентир – и понимал, что буду стремиться к нему всеми силами.