Герой империи. Сражение за инициативу

– Да, я готов… – бормотал я и кивал в такт ее словам, – я много думал о том, чем буду заниматься и понял, что никогда не смогу быть таким хорошим солдатом Империи, как вы, моя дорогая госпожа. Лучше я стану учителем и буду рассказывать маленьким детям о том, что узнал сам, о том, каково оно, Мироздание, и как велика та Вселенная, в которой мы все имеем честь проживать…

– Ну вот и хорошо! – сказала довольная госпожа Ария, – учитель – это как минимум гражданство второго класса. Хороший учитель – очень уважаемый человек. Быть может, тебе еще доведется учить и моих детенышей… А теперь скажи, друг мой, есть ли у тебя какие-либо еще пожелания?

– Есть, госпожа Ария, – кивнул я. – Точнее, просьба. Позвольте расчесать ваши волосы…

Я был уверен, что она, смеясь, откажется. Но она согласилась! Деловито она уселась на стул перед зеркалом. После чего кивнула мне: мол, приступай.

О, какое же это было наслаждение – расплетать ее косу, перебирать ее теплые, живые, струящиеся волосы… Поначалу мои руки дрожали от благоговейного трепета. Я прикасался к ней, к моей богине, я чувствовал ее тепло, слышал ее дыхание… Момент близости с божеством, мистическое причастие… Я действовал нежно, очень осторожно, чтобы не причинить ей ни малейшей боли. Кажется, ей было приятно. Она сидела, расслабившись и прикрыв глаза; улыбка блаженства блуждала по ее лицу. И я старался. Какое-то высшее вдохновение снизошло на меня – и в итоге за два часа я сделал ей очень красивую прическу, которая напоминала корону.

Когда она наконец открыла глаза и увидела себя в зеркале, то вид у нее был изумленно-радостный. Прическа делала ее еще милее и в то же время величественнее. Еще бы – ведь я вложил в свое творение всю свою любовь… Никогда уже мне не доведется повторить подобное.

– Спасибо, Альфонс Кляйн… Мне нравится… – произнесла она.

Я улыбнулся ей и кивнул. Теперь, после того как я воплотил свое сокровенное желание, я испытывал удовлетворение. Я почувствовал себя намного увереннее, чем раньше. На душе стало гораздо спокойнее.

А потом она стала прощаться, сказав, что едва ли мы еще увидимся. Но, как ни странно, это не вызвало во мне тоски и печали. Теперь ее энергия была со мной навечно. Я не перестану ее любить, но теперь я стану свободен… Пусть она будет счастлива с каким-нибудь заслуженным русским генералом. А я всегда буду с теплом и благодарностью вспоминать ее – ту, которая не убила меня, а сделала другим человеком…

А когда я остался один, мной вдруг завладели мысли о малышке Эри… Где она сейчас? Она всегда приходила пожелать мне спокойной ночи, почему же сегодня она не пришла? Она, наверное, обиделась, приревновала меня к Госпоже… Глупышка… К богине глупо ревновать. Может быть, Эри еще придет?

Тщетно прождав около часа, я не выдержал и сам отправился к ней. Почему-то мне было стыдно… Я боялся, что я так и не увижусь с ней до своего отъезда и не скажу ей всех тех добрых слов, которые она заслужила своей заботой… Ведь она была влюблена в меня, а я ее отверг…

Странное дело – теперь мое поведение по отношению к Эри казалось мне странным. Я корил себя, что порой был резок с ней. Бедная малышка! Она готова была давать мне свою любовь доступным ей способом, а я не принял ее дара… Надо извиниться. Надо непременно попросить у нее прощения! Иначе это будет мучить меня всю оставшуюся жизнь…

Я тихо постучался в каюту своей маленькой подружки. Ответа не было. Я нажал на ручку – и дверь открылась.

– Эри… – шепотом позвал я. – Ты спишь?

– Да, сплю, – ответил из темноты обиженный голосок, – уходи.

– Эри, прости меня… Эри, не обижайся… – так же шепотом бормотал я, продвигаясь в темноте на ее голос.

Вот и ее кровать. Я стал шарить по ней рукой. Вот и она, моя милая девочка… ее личико… Что это? Ее личико заплакано… О Эри…

– О Эри… – прошептал я, пытаясь обнять ее, – прости, прости… Не гони меня, прошу…

– Уходи… Зачем ты здесь? – В ее голосе звучала такая боль, что я ощутил себя полным ничтожеством и конченым злодеем.

Она отталкивала меня руками, она извивалась, стараясь выскользнуть из моих объятий, но мне удалось лечь с ней рядом и крепко обхватить ее. И в этот момент я внезапно понял, как хочу ее… Сила влечения просто потрясла меня, жар объял все мое тело – и я принялся жадно целовать мою милую Эри в мокрый носик, в распухшие губы, в заплаканные глазки… От нее пахло чем-то неуловимо милым, уютным, сладко-ванильным, и мучительно хотелось обладать ею, дарить ей ласку и наслаждение… Всю ночь, всю эту нашу последнюю ночь…

– Уходи… – шептала она, вяло сопротивляясь.

– Нет, Эри… Я не уйду… Ты моя, Эри… То моя милая детка… Сладкая… Хорошая моя… – порывисто бормотал я, изнемогая от ошеломляющей страсти. Казалось, что рухнула некая плотина, мешавшая совершить мне это с ней раньше. Но сейчас я был не в состоянии думать, почему так произошло.

Я зарывался лицом в ее горячие груди, я ласкал ее нежные соски; задрав ее рубашку, я покрывал поцелуями ее животик… Она тоже хотела меня. Это было очевидно, хоть она и сопротивлялась.