Георгий Данелия

«Помню, меня удивил монтаж фильма „На последнем дыхании“, в котором все монтажные правила были нарушены. Из-за него, а точнее, из-за кадра, в котором Бельмондо целится в солнце, я поссорился с Тарковским, которому фильм очень нравился, а мне не очень. Мы с ним по-разному относились к тому, что надо показывать.

Интересно, что подобный спор у нас с ним повторился, когда я работал над картиной „Путь к причалу“. Там был кадр, где герой бьет ногами волны. После рабочего просмотра сценарист Виктор Конецкий сказал, что это пижонство и этот эпизод надо выкинуть. Я с ним был согласен, меня это тоже смущало. Тарковский же сказал, что если в „Пути к причалу“ и есть что-то хорошее, то именно этот кадр».

И тем не менее к искусству Тарковского и других не самых близких ему, но объективно крупных режиссеров Данелия относился неизмеримо лучше, чем к почти всему постсоветскому кинематографу:

«Что касается кино, к нам, к сожалению, пришло то, что слишком долго в американских боевиках показывали: перестрелки, бандитские разборки и так далее, и режиссеры, которые это снимали и даже не задумывались, что американские фильмы они повторяют, на задворках этого жанра оказались, потому что, я думаю, если бы американцам дали задание партсобрание снять, у них намного хуже, чем у нас, получилось бы… Зато нам трудно американцев по линии бандитов, перестрелок, погонь на машинах и так далее догнать. Очень много никчемных картин, которые зависимость создают, зрителя к тому приучают, что стрельба и убийства должны быть в кино обязательно, а в результате, когда действительно хорошие фильмы появляются (а у меня дома „НТВ-плюс“, я порой на отличные американские фильмы натыкаюсь), их мало кто смотрит и мало кто знает.

Количество выдающихся картин от общего количества снятых не зависит — думаю, и сейчас достойные есть, просто при сегодняшней системе посмотреть их невероятно трудно. Если лента на фестиваль не поехала, если „ног“ или мощной „спины“ у нее нет, она пропасть может. Может, и сняты у нас толковые фильмы, может, и дало на них государство деньги, но прокатчики сказали: „Это дерьмо никто смотреть не будет!“ — как никогда ни Параджанова не пропустили бы, ни Тарковского, ни Сокурова, ни Германа».

Сам Георгий Николаевич был совсем не заядлым зрителем — если картина не успевала ему понравиться в первые десять минут, он, как правило, без зазрения совести покидал кинозал. Однако же когда Данелия оказывался свидетелем того, что кто-то уходил с просмотра его собственной ленты, режиссера это очень задевало.

Впрочем, если люди когда-либо уходили с данелиевской картины, то лишь с одной-единственной — действительно, не самой к массовому зрителю дружелюбной. Речь идет о непростой «грустной сказке» «Слезы капали».

Часть третья. Восьмидесятые

Глава двенадцатая. «Наверное, не совсем добрый фильм…»

Володин, Булычев: «Слезы капали»

«Наверное, не совсем добрый фильм» — так однажды сказал Георгий Данелия о картине «Слезы капали», отвечая на вопрос интервьюера, по какой причине эта самая картина не снискала особой зрительской любви.

«Слезы капали» и впрямь наиболее недооцененная работа Данелии, но при этом и мрачной сердитости у нее не отнимешь. Лишь два данелиевских фильма допустимо назвать сколько-нибудь злыми, но если в первом («Тридцать три») эта злость веселая, мажорная, то в «Слезах» — угрюмая, минорная. Охотников смотреть подобное кино всегда было негусто.

И, конечно, чтобы столь светлый художник, как Данелия, взялся за такое произведение, его должны были подтолкнуть к этому по-настоящему горькие и горестные жизненные обстоятельства.

Летом 1980 года, не дожив нескольких месяцев до семидесяти шести лет, скончалась Мери Ивлиановна (Николай Дмитриевич пережил жену чуть больше чем на год).

Вскоре после ухода матери Георгий Николаевич попадает в больницу с серьезным осложнением от перитонита. Там он переживает клиническую смерть — и даже когда выписывается, все еще изрядно изможден.

Даже увлечение своей будущей третьей женой Галиной Юрковой (о ней подробнее рассказано в разделе «Данелия и любовь»), случившееся вскоре после излечения, не до конца рассеивает сумрачное настроение режиссера, владевшее им в тот период.

Данелией овладела идея снять «грустную сказку» (именно такое жанровое определение значится в титрах «Слезы капали»), отправную точку которой дала «Снежная королева» Ханса Кристиана Андерсена, а конкретно — следующий ее отрывок:

«Так вот, жил-был тролль, злющий-презлющий; попросту говоря, дьявол. Как-то раз он был в особенно хорошем расположении духа: он смастерил такое зеркало, в котором все доброе и прекрасное уменьшалось донельзя, все же плохое и безобразное, напротив, выступало еще ярче, казалось еще хуже. <…> Все ученики тролля — у него была своя школа — рассказывали о зеркале, как о каком-то чуде. <…>