Генрих V

По словам Жоржа Шастеллена, который был еще мальчиком, когда происходили эти события, и который не питал большой любви к англичанам (хотя и восхищался некоторыми чертами Генриха), герцог Филипп встретил Генриха недалеко от Труа и приветствовал его сидя на лошади со сдержанной вежливостью[450]. Это была их первая встреча, но Шастеллен пишет, что они хорошо поладили. Затем процессия вошла в Труа, и в этот момент королева Изабелла и Екатерина, которые находились в отеле La Couronne на рынке, удалились в близлежащий францисканский монастырь, чтобы освободить место для Генриха и тех, кто был с ним,[451] его солдаты нашли жилье в окрестных деревнях. Вскоре после своего прибытия Генрих отправился нанести визит королю, королеве и Екатерине; Шастеллен добавляет, что, подойдя к ней, "он низко поклонился, а затем поцеловал ее с большой радостью"[452]. Затем, после их короткого разговора, он вернулся в свои покои.

Первоначально французы предложили, чтобы конвенция состоялась в согласованном месте между Труа и Ножаном, и чтобы каждая сторона прибыла с 2.500 человек (которые могли быть вооружены или нет, по желанию), а место было тщательно размечено заранее; эти меры напоминали те, что были приняты для встречи возле Мелёна годом ранее[453]. В конце концов, было решено (возможно, без согласия Генриха), что официальная церемония ратификации договора должна быть проведена в соборе Святого Петра в Труа. На следующий день, 21 мая, эта церемония состоялась. С французской стороны король был не в состоянии присутствовать на церемонии, а за два дня до этого королева Изабелла и герцог Филипп получили полномочия ратифицировать договор и позаботиться о браке Екатерины. С обеих сторон присутствовало около 400 человек, с английской стороны, помимо короля, были его брат Кларенс с супругой, герцог Эксетер, графы Уорик и Хантингдон, сэр Гилберт Умфравиль и другие. Заметным отсутствующим лицом был Генри Бофорт, который не явился, хотя его специально попросили об этом[454]. Генрих и Изабелла вошли в собор, встретились в центре и бок о бок подошли к главному алтарю. Затем были зачитаны статьи договора, и после получения согласия тексты были скреплены печатями обоих королей, причем Генрих (с приятной иронией) использовал печать, которую Эдуард III использовал на переговорах о заключении договора в Бретиньи. Затем каждая сторона поклялась поддерживать мир без раздоров.

После этого Генрих и Екатерина были торжественно обручены на церемонии, которую вел Анри де Савуази, архиепископ Санса, видный сторонник бургундцев[455]. Затем присутствующие, включая Кларенса и герцога Филиппа, поклялись соблюдать условия договора, оставаться послушными Генриху, пока он будет регентом Франции, и стать его вассалами, как только он примет корону. Затем был официально провозглашен мир, сначала на французском языке для присутствовавших французов, затем на английском для англичан. Наконец, были зачитаны письма Карла VI, предписывающие его подданным принести такую же присягу, какую давали герцог Филипп и другие знатные лица; затем условия мира были обнародованы как в городе, так и в английской армии[456]. На следующий день в церкви Святого Павла в Труа, в присутствии нотариусов, Филипп де Морвилье, первый президент Парижского парламента, епископ Труа, бальи региона и другие светские и церковные лица, включая около 1.500 жителей города, пришли поклясться соблюдать мир, как он был им прочитан и разъяснен слово в слово[457], после чего их имена были занесены в реестр.

В субботу, 1 июня, Генрих приехал навестить французскую королевскую семью в их жилище в Труа, и они вместе посетили вечерню, на которой присутствовал герцог Филипп, одетый в черное. На следующий день, в праздник Святой Троицы, в церкви Святого Иоанна состоялось бракосочетание Генриха и Екатерины, на котором присутствовало большое количество музыкантов, все из которых получили по одному недавно отчеканенному salut d'or, и множество богато одетых английских лордов и рыцарей. С французской стороны, помимо герцога Филиппа, присутствовало множество советников и капитанов. Но, как нам сообщают, в самой церкви на церемонии присутствовало не так много людей[458]. Потому ли это, что многие могли рассматривать ее как "политическую" свадьбу[459], устроенную при необычных обстоятельствах: отец невесты был слишком болен, чтобы присутствовать на бракосочетании? Может быть, потому, что это была очень похожая на солдатскую свадьбу, свадьба военного, на которой присутствовали другие военные? Какие мысли могли быть у Екатерины, остается только гадать. Как сообщал Томас Уолсингем, новая будущая королева Англии получила новый придворный штат, состоящий почти полностью из английского персонала. Рядом с ней не было никого из французов, кроме трех знатных фрейлин и двух служанок — единственных, кого знала королева, когда покидала родителей, чтобы отправиться с новым мужем. Ей еще не было девятнадцати лет.