Генрих V

Кристофер Оллманд Генрих V

Бернадетте, Екатерине, Саре, Селии и Элисон

Предисловие к йельскому изданию

Публикация нового издания "Генриха V" дает возможность как включить в него новые материалы, так и рассмотреть замечания, сделанные коллегами-исследователями по поводу первого издания. Ничто из них не оказалось настолько значительным, чтобы заставить меня изменить свои фундаментальные взгляды, но то тут, то там новые публикации пополняют наши знания и понимание этого царствования, а конструктивная критика — это то, к чему всегда следует относиться серьезно.

Две недавние статьи привлекли внимание к значению перезахоронения Ричарда II в Вестминстерском аббатстве в конце 1413 года и к предполагаемому выживанию "Псевдо-Ричарда" в последние годы царствования Генриха V[1]. Несмотря на жест нового короля, приказавшего перезахоронить Ричарда рядом с его первой женой, жест, который, как ниже будет сказано, был знаком уважения к покойному королю, оказавшему ему благосклонность, сохранение веры в то, что Ричард еще жив, в какой-то степени отражало сомнения некоторых людей в легитимности династии Ланкастеров. То, что Генрих V оставался в относительной безопасности на протяжении всего своего правления, объясняется тем, что не было достаточно легитимной фигуры, которая могла бы оспорить эффективность правления Ланкастеров, в частности, "доброе правление" Генриха V. Успехи короля в войне и управлении государством на практике означали, что заговоры были обречены на провал, особенно после того, как Эдмунд Мортимер, граф Марч, был помилован за свою роль в Саутгемптонском заговоре и возвращен на службу королю, чтобы принять активное участие в войне против французов.

Перезахоронив останки Ричарда в Вестминстере — формальный акт, который Генрих IV, свергнувший его, посчитал невозможным выполнить, — Генрих V сделал нечто большее, чем просто доказал, что Ричард действительно мертв, или продемонстрировал свое уважение к человеку, который хорошо относился к нему в во время его юности. Согласно недавнему исследованию, эта церемония была попыткой Генриха V обрести королевское достоинство, которого не хватало его отцу, не похоронившему Ричарда в надлежащей королевской гробнице — символическое упущение, хорошо понятное современникам. Короче говоря, необходимость похоронить Ричарда как короля была четко осознанным императивом, поскольку только после надлежащего погребения в гробнице, которую он приготовил для себя в присутствии своего эффективного преемника, этот преемник мог обрести легитимность, которая когда-то принадлежала самому умершему королю. Таким образом, в некотором смысле Генрих V стал королем не в силу того, что был старшим сыном своего отца; скорее он был наследником легитимности, которой пользовался его кузен, Ричард II, который, как позже станет известно, предсказал вступление Генриха на престол. Таким образом, была достигнута осознанная необходимость легитимизации правления Генриха V. Как будто его отец, который захватил корону, но не дал своему предшественнику должного погребения, был в некотором роде фактическим, а не законным королем Англии.

В хорошо аргументированной статье Энн Карри поднимаются важные вопросы, касающиеся английского взгляда на статус герцогства Нормандия в первой четверти XV века[2]. Было ли оно действительно частью французского королевства, территорией, на которую Генрих V мог претендовать через свои более широкие притязания на французскую корону? Или, скорее, его следует рассматривать как присоединенную к английской короне со времен Вильгельма Завоевателя территорию, несмотря на отречение Генриха III в Парижском договоре 1259 года и Эдуарда III в Бретиньи столетием позже? Каковы были намерения Генриха в 1415 и 1417 годах? Сначала он, похоже, не рассматривал Нормандию ни как историческую, ни как юридическую часть английской короны. В 1415 году выбор Арфлера в качестве места вторжения можно было объяснить рядом неисторических и неюридических причин. В течение нескольких лет этот порт служил базой для враждебных набегов на все виды английского судоходства и его необходимо было взять под английский контроль. Однако, прежде всего, Арфлер был портом и городом стратегического значения с прямым доступом по воде к Руану и Парижу; он был, по сути, ключом к Нормандии. Поскольку в марте 1415 года Генрих, судя по всему, не имел целью завоевать Францию, он мог удовлетвориться Арфлером, захват которого обеспечил бы большую безопасность в Ла-Манше и стал бы перевалочным пунктом во Франции.