Генрих IV

17 июня дело о государственной измене было передано на рассмотрение Парламента, чтобы короля не обвинили в личной мести маршалу. Двор пребывал в смятении. Ведь Бирон был одним из самых высокопоставленных лиц государства, обладал огромной клиентелой и пользовался большой популярностью. Доставленный в Парламент 27 июля, куда из солидарности с обвиняемым отказались явиться все пэры Франции без объяснений причин отсутствия, Бирон произнес длинную речь в свою защиту, доказывая, что если он и замышлял что-то плохое в пылу гнева, то не нанес никакого вреда и всю жизнь верно и доблестно служил королю. Однако государственная измена была доказана, и 29 июля его приговорили к смертной казни. Самые знатные вельможи бросились в ноги королю, моля о пощаде, но тот остался непреклонным. Единственный раз за все свое царствование он жаждал крови. Генрих хотел дать назидательный пример, как это сделала Елизавета, казнив Эссекса. Кроме того, вероломство маршала глубоко его ранило. 31 июля Бирон был обезглавлен во дворе Бастилии.

Проявление суровости Беарнца, безусловно, было бы более убедительным, если бы оно распространилось на всех виновных. Но признавшийся во всем граф Овернский даже не предстал перед судом и вышел из Бастилии 2 октября.

Огорчения 1603 года

Год 1603-й нес на себе печать грустных событий 1602-го. После временного охлаждения король снова помирился с маркизой и в феврале узаконил их маленького сына. Соответственно ухудшились отношения с королевой. К тому же Генрих тяжело заболел. Избавившись от легочных осложнений, мучивших его с молодости вплоть до 1589 г., теперь он страдал многими болезнями. Он был подвержен хронической диарее, вызванной его непомерным аппетитом. Он злоупотреблял острыми блюдами, устрицами, дынями и другими сырыми овощами и фруктами, поглощал огромное количество пищи, как при настоящей булимии. Разрушались зубы, что приносило ему немалые мучения. Время от времени напоминал и о себе последствия венерических болезней, потом появились возрастные заболевания — камни в почках и длительные приступы подагры.

В 1603 г. его одолели все эти болезни разом. В замешательстве от ухудшения здоровья и от вынужденной неподвижности, он беспокоился о своем состоянии и думал, что умирает. В мае, прогуливаясь после ванны по тенистым аллеям Фонтенбло, он сильно простудился. Как и в 1598 г., началась лихорадка, воспаление уретры и сильнейшие колики. Известие о его болезни распространилось по всему королевству, и его сочли умирающим. На следующий день он почувствовал себя лучше, температура начала падать. 24 мая врачи созвали консилиум и предписали ему строгий режим, а именно — умерить аппетит, отказаться от охоты и женщин, так как соития в ближайшие три месяца могли стать для него фатальными.

Но как только король почувствовал себя лучше, он стал вести себя как ни в чем ни бывало. Исключительная крепость его организма позволила ему быстро восстановить силы. В конце июля он уже ездил верхом, охотился, в августе снова принялся объедаться. Что касается женщин, то его воздержание продлилось весьма недолго.

Между тем всеобщее недовольство не утихало. Письмо кардинала д'Осса к Вилльруа от 27 февраля перечисляет: «Недовольное дворянство, притесненная и ослабленная церковь, несчастный народ и третье сословие, попранные и угнетенные». Теперь неприятности исходили от д'Эпернона. Будучи губернатором Меца, герцог назначил комендантом крепости Роже де Комменжа, прибывшего туда с братом. Население их сразу же возненавидело. Тронутый жалобами жителей, король попросил герцога урезонить двух мелких тиранов, и д'Эпернон в мае отправился в Мец, но его присутствие было чревато новыми волнениями, так как Комменж заявил, что сдаст город только королю. Генрих воспользовался случаем проявить свою власть в городе, только что отобранном у Испании, и навести там порядок исключительно одним своим присутствием. Он думал также лишить д'Эпернона власти, которой тот явно злоупотребил, что могло стать опасным в случае конфликта с Испанией.

Экспедиция в Мец превратилась в большое путешествие двора с королевой и Цезарем Вандомским. 13 марта 1603 г. Генриха встретили в древнем епископском городе триумфальными арками и изъявлениями радости. Без всяких усилий он овладел ситуацией. Комменж был смещен, и король заменил его верными людьми, которые будут только теоретически подчиняться д'Эпернону, а на самом деле будут получать приказы от короля.

Поездка в Мец помогла решению и других проблем. Король принял иезуитов — и как раз тех, которые подстрекали факультеты университета в Пон-а-Массоне, любимом детище кардинала Лотарингского. Это означало возвращение им королевских милостей. Потом двор отправился в Нанси, где Генрих встретился со своей сестрой Екатериной. Она умрет в следующем году, и Генрих напишет своему зятю: «Я не знаю, кто из нас двоих понес более тяжелую утрату из-за смерти моей любимой сестры!»