Геннадий Зюганов

Праворадикальные силы приступили к осуществлению силового варианта решения проблемы власти. В Москве в это время проходил конгресс народов СССР, призвавший развернуть массовое движение за восстановление обновленного СССР на добровольной основе. На пресс-конференции буквально за несколько часов до начала кризиса Зюганов еще раз высказался против силового решения вопроса о выходе России из государственного кризиса: «Тот, кто примет решение разгромить Советы, совершит провокацию мирового масштаба». Зюганов проявил обеспокоенность подтягиванием к Москве войск и выразил надежду, что «Верховный Совет должен обратиться к тем, кто отдает приказы — российские войска не будут сражаться за Козыревых, Шахраев, Бурбулисов». Но Зюганов не оценивал возможности привлечения властями для выполнения карательных функций спецчастей и наемников.

Предупреждения Зюганова о возможном перевороте Р. Хасбулатов не воспринимал, так как давно уже консультировался с иными советниками. Руцкой более внимательно отнесся к суждениям Зюганова и согласился с тем, что готовится грандиозная провокация, однако не нашел оптимальных вариантов реагирования. Более того, как показала практика, он объективно сам выполнил роль провокатора.

По всей Москве ходили слухи о предстоящем разгоне парламента, но никто не думал, в какой ужас это все выльется. 16 сентября Ельцин закрыл газеты «День», «Советская Россия» и «Правда». Перед началом штурма парламента было важно лишить его возможности обратиться к народу за помощью. 21 сентября Ельцин подписал печально знаменитый антиконституционный, то есть иными словами, преступный Указ № 1400: «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Этим Указом, вопреки действующей Конституции, прекращалась деятельность Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ и насильственно вводилась вместо парламентской президентская республика. Дело в том, что глава 13 «прим» и закрепленные в ней статьи Конституции нс наделяли Президента полномочиями по ликвидации законодательной власти или отмене Конституции. Закон гласил: «В случае противоречия акта Президента Конституции законам РФ действует норма Конституции, закона РФ». Однако Ельцин подчинил Конституцию своему Указу. При этом особым пунктом было предложено Конституционному Суду РФ «не созывать заседаний до начала работы Федерального Собрания РФ».

На 11–12 декабря 1993 г. назначались выборы в новый двухпалатный парламент — Федеральное Собрание, для проведения которых вводилась диктатура — прямое президентское правление. Этот Указ имеет воистину историческое значение, так как он предопределил все последовавшие кровавые события. Он выявил социальный смысл происходивших процессов как буржуазную контрреволюцию «сверху», в ходе которой все нормы советского права потеряли свое значение и, наоборот, первенствующее значение приобрела революционная либеральная целесообразность. На наш взгляд, в известном смысле это была вторая Октябрьская революция наизнанку, в которой объективно новая буржуазия взяла реванш за поражение старой в октябре 1917 г, хотя думается, что ослепленный амбициями Ельцин вряд ли это понимал и тогда, и сейчас.

21 сентября Конституционный Суд собрался вопреки запрету Президента и признал Указ Президента неконституционным, а также усмотрел в его действиях основания для отрешения его от должности, им было отмечено, что противоправность деяний Президента носит уголовно наказуемый характер. Верховный Совет, опираясь на решение Конституционного Суда, немедленно квалифицировал этот шаг как государственный переворот и, руководствуясь Конституцией, принял решение о немедленном прекращении полномочий Ельцина как Президента Российской Федерации. Это был парламентский мятеж против путча Президента.

В принципе, Зюганов одобрил этот шаг и сказал, что теперь «Хасбулатов и Руцкой сожгли все мосты и теперь им нет иного пути». Зюганов каждый день работал в «Белом доме». Постоянно выступал на митингах с призывами к единству оппозиции, с требованиями призвать к ответу антинародную клику Ельцина. Однако практическое руководство деятельностью парламента и всех оппозиционных сил осуществляли Руцкой и Хасбулатов, на которых лежала ответственность за предшествующие политические перемены в обществе. Они были уверены в правильности своей политической линии, в том, что регионы их обязательно поддержат, и никого не желали слушать. В это время в стране сложился очередной исторический — третий — вариант двоевластия (после двоевластия 1917 и 1991 гг.). Большинство Советов на местах постепенно выступало в защиту конституционного строя, однако основная масса населения заняла нейтральную позицию. В этой ситуации все зависело от позиции силовых структур — армии, спецслужб и милиции.