Гений войны Скобелев. «Белый генерал»

– Но под Ловчей мы не имели необходимых сил, а главное – такого превосходства в артиллерии, – сказал Зотов. – Не сомневаюсь, что все это мы сумеем сегодня реализовать.

На этом обсуждение замысла было завершено. Все поспешно покинули шатер и направились на позиции, где уже сосредоточились войска и появились священники с хоругвями и иконами. При виде святынь обнажались головы, преклонялись колени. Скобелев последовал примеру остальных.

– Видели, и у нас Наполеон нашелся, – услышал он язвительный шепот за спиной кого-то из свитских генералов.

– Дай бог, чтобы нашелся среди тех, кому сегодня предстоит посылать войска в бой, – так же тихо прозвучало в ответ.

После окончания молебна войска заняли исходные положения для наступления, офицеры и генералы разошлись по своим частям и соединениям. Большая праздная толпа императорской свиты на этом фоне выглядела нелепо, если не кощунственно. Ее чины от безделья слонялись по лагерю, придирались к случайно попадавшимся на пути солдатам и офицерам, другие, устроившись поудобнее в тени деревьев, беззаботно болтали между собой, третьи, явно желая выслужиться, все время толпились около императора и великого князя.

К тому времени войска Скобелева после тяжелого боя и отражения контратаки противника заняли третий гребень Зеленых гор и сблизились с редутами противника на расстояние 800—1500 метров. Но затем, начав атаку в 15 часов, они неожиданно для себя оказались под фланговым огнем с западных редутов, о существовании части которых Скобелев даже и не знал. Потребовалось перестроение войск и ввод в бой резервов, после чего в 16.25 редут «Кованлек» был взят. Но практически в это время поступила весть о начале контратаки противника.

Михаил Дмитриевич внимательно следил за боем. Положение в районе редута складывалось критическое. Оборонявшие его подразделения вели бой с превосходящими силами противника, которые наступали одновременно с нескольких сторон.

– Возьмите две роты резерва и постарайся выйти во фланг контратакующим войскам противника, – приказал он одному из офицеров. – Отвлеките на себя часть их сил хоть на некоторое время, пока ревельцы не закрепятся на редуте получше.

Этот маневр оказался очень кстати. Выделенные для его совершения подразделения, перейдя ручей, начали интенсивный обстрел фланга турецких войск, вызвав расстройство в их рядах. Вскоре правее вступила в бой вторая резервная группа из трех рот под командой подполковника Мосцевого. К 18 часам ей удалось овладеть вторым редутом «Исса-ага», расположенным на юго-западной окраине Плевны.

Таким образом, к вечеру 30 августа войска Скобелева захватили оба «городских» редута. Между ними и городом не осталось никаких укреплений, что создавало исключительно благоприятные условия для штурма Плевны с этого направления. Русские части постарались закрепиться на достигнутом рубеже, применив самоокапывание. В тылу турецких редутов под огнем противника в короткое время были возведены импровизированные укрепления. Для их сооружения использовалось все: доски, дерн, снарядные ящики и даже трупы врагов и павших товарищей. Схоронясь за этим сооружением, русские до наступления ночи успешно отразили еще две контратаки противника, но силы их уже были на исходе.

К тяжелым дням третьей Плевны Скобелев уже делается популярным не только среди своих подчиненных и сослуживцев, но и в армии. С его именем связывается представление о победе и славе. 30 и 31 августа, полные героизма, создают ему ореол любимого вождя, кумира солдат, больше – народного героя. Увлекателен образ Скобелева в памятный день 30 августа, изображенный двумя участниками боя, совершенно различными и по своему положению и по своим личным свойствам. Один из авторов – штатский корреспондент, художник слова Немирович-Данченко. Другой – ближайший помощник Скобелева, его боевой товарищ в этом бою – А. Н. Куропаткин.

Вот страничка из «Воспоминаний о Скобелеве» Немировича-Данченко:

«Происходит штурм одного из турецких редутов под Плевною 30 августа.

Из-за гребня-пригорка выехал на белом коне кто-то; за ним на рысях несется несколько офицеров и два-три казака. В руках у одного голубой значок с красным восьмиконечным крестом… На белом коне оказывается Скобелев – в белом весь… красивый, веселый.

– Ай да молодцы!.. Ай да богатыри! Ловчинские! – кричит он издали возбужденным нервным голосом.

– Точно так, ваше-ство.

– Ну ребята… Идите доканчивать. Там полк отбит от редута… Вы ведь не такие? А? Вы ведь у меня все на подбор… Ишь красавцы какие… Ты откуда, этакий молодчинище?

– Вытепской губернии, ваше-ство.

– Да от тебя одного разбегутся турки…

– Точно так, ваше-ство, – разбегутся.

– Ты у меня смотри… чтобы послезавтра я тебя без Георгия не видел… Слышишь? Вы только глядите – не стрелять без толку… Слышите?

– Слышим, ваше-ство.

– А ты, кавалер, не из севастопольцев? – обернулся он к Парфенову. – За что у тебя Георгий?

– За Малахов, ваше-ство…

– Низко кланяюсь тебе! – И генерал снял шапку.