Гений столичного сыска

– Да, – ответил медник.

– Ну, коли вы скопили эти деньги, стало быть, сможете назвать точную сумму? – вопросительно посмотрел на посмурневшего Карпухина-старшего Иван Федорович.

– Около тысячи рублей, – не сразу ответил Федот Никифорович.

– Это весьма приблизительная сумма, господин Карпухин, – заметил судебный следователь по особо важным делам и обратился к помощнику пристава Голубицкому, указывая на пачку государственных кредитных билетов в его руках: – Сколько там на самом деле?

– Семьсот шестьдесят восемь рублей! – торжественно произнес Голубицкий и со значением посмотрел на Воловцова.

– Это больше моего прежнего годичного оклада, – сдержанно заметил Иван Федорович, ни к кому не обращаясь. После чего снова посмотрел на старшего Карпухина: – Как-то у нас не очень сходится, господин Карпухин… Нет, если бы в пачке было девятьсот шестьдесят восемь рублей, то это еще куда ни шло. Но, согласитесь: семьсот шестьдесят восемь рублей – это отнюдь не около тысячи… Это весьма большая сумма!

Гнетущее молчание вновь повисло в гостиной, где собралось все семейство Карпухиных и судебный следователь Воловцов. Молчание грозило затянуться, однако Иван Федорович сделать этого не дал.

– Хорошо. Зафиксируйте улику и покажите ее понятым, – произнес он и добавил, обращаясь к Алексею Карпухину: – А я, с вашего позволения, продолжу… Итак, наш молодой человек уже юноша. А юношам свойственно делать разного рода ошибки и излишне торопиться стать взрослыми. Эта торопливость и присущее молодому человеку любопытство привели его в один известный определенному кругу дом на углу Краснорядской и Хлебной улиц, где проживали девицы легкого поведения и где он сделался мужчиной. В этом доме молодой человек познакомился с бойкой распутной девицей по прозвищу Катька-шоколадница. Она была настоящей профессионалкой и многое умела, причем лучше других. Посему нет ничего удивительного, что, несмотря на род ее занятий, наш юноша в нее влюбился! Такое часто случается с молодыми людьми, чувствующими неодолимое благорасположение к женщинам опытным и старше их по возрасту. А категоричность юношеских суждений! Им ведь кажется, что лишь они одни мыслят верно и современно, в то время как все остальные погрязли в ретроградстве. Ну и что с того, дескать, что любимая девушка проститутка! Ее ведь к тому вынудили обстоятельства. И если исправить эти обстоятельства, изменится и сама ситуация. Грубо говоря, появится любящий мужчина и деньги – необходимость заниматься проституцией отпадет. И блудливая развратная девица, – тут в слова судебного следователя Воловцова вкрались нотки сарказма, – сама собой обернется чистой и непорочной девушкой, и в мыслях не допускающей возможности когда-либо еще предаться прежним занятиям. А любящий мужчина уже есть. Это тот самый молодой человек. А если женщина пока не относится к нему должным образом, то со временем изменится, потому что в нем очень много любви, которой хватит на двоих. Оставалось найти деньги…

Иван Федорович сделал небольшую паузу, во время которой украдкой взглянул на Алексея Карпухина. К бледности и бессилию сына медника прибавилось полнейшее безразличие ко всему происходящему. Это явно читалось в его потухших глазах. Было видно, что он уже смирился с предстоящей участью и готов был сдаться. Судебному следователю оставалось совсем немного постараться, чтобы окончательно его дожать.

– Смею предположить, что молодой человек уже подумывал о том, чтобы убить и ограбить знакомую вдовствующую старуху, проживающую с ним в одном дворе. Старуха ссужала под проценты, у нее, без сомнения, имелись деньги и ценные бумаги и кое-какие безделушки. А ей было уже далеко за семьдесят. И куда ей все это добро? В могилу вместе с собой? Или оставить его своим наследникам, у которых и так все есть? Несправедливо. Лучше все это у нее отнять. И разрешить сразу три задачи: восстановить справедливость, о которой мы говорили выше, получить возможность жить иначе, нежели до сих пор, и одновременно с этим изменить обстоятельства, заставляющие Катьку-шоколадницу заниматься своим непотребным ремеслом. А поскольку молодой человек не единожды бывал на квартире старухи, помогая ей по-соседски, то, где хранятся ценные бумаги и деньги, он прекрасно знал. А еще он знал, что ключи от комода и шкатулок старуха всегда носила при себе.

Иван Воловцов снова мельком взглянул на Алексея Карпухина. Казалось, еще чуть-чуть, и он либо разрыдается, либо упадет в обморок. Надлежало продолжать в том же духе…