Генерал-предатель

Он чувствовал намек на провал. Это было чем-то таким, чему он не был рад, и что он нечасто испытывал.

Возможно, к рассвету он заставит это ощущение уйти.

Темные очертания на еще более темном небе, два корабля смерти пролетели над головой, длинные белые лучи поисковых прожекторов проникали сквозь гниющий лесной покров. Поток воздуха заставил ветки раскачиваться и хрустеть.

Как только они пролетели, Призраки выбрались из укрытия. Они накрыли себя камуфляжными плащами, сгрудившись с бойцами сопротивления, чтобы те могли разделить маскировку.

— Спасибо вам, — сказал Ландерсон. Он прятался под плащом Крийд.

Она пожала плечами. — Если они найдут тебя, то и меня они найдут, — сказала она.

— Не разговаривать, — сказал Роун. — Идем дальше.

В конце колонны Макколл остановился и слегка наклонил голову, прислушиваясь.

Позади них, на юге, начали лаять гончии.

XII

Когда фегат проснулся, он заметил три странные вещи.

Бастион казался очень тихим, это первое. Было все еще рано (предположил он, так как у него не было хронометра), и его комната в башне была удаленной, но даже в этом случае не было совершенно никаких звуков.

Второй вещью было то, что дверь в его комнату была приоткрытой.

Это было по-настоящему странно. Телохранитель никогда бы не сделал чего-то такого, столь небрежного. Может быть, один из лакеев бастиона? В таком случае болвану не понравится выговор Десолэйна.

Но все-таки, по какой бы то ни было причине, дверь была открыта. Фегат чувствовал, как из двери тянет, холодный воздух на своей коже. Открытая дверь...

Фегат сел на стальной конструкции, которая служила ему кроватью. Как только он оказался в вертикальном положении – даже слишком внезапно – давняя накопленная боль от сеансов транскодирования обрущилась на него. Ощущение было такое, как будто заднюю часть его черепа использовали, как полковой гонг, созывающий на ужин. Боль взорвалась на задней части глаз, и он почувствовал звон в ушах. Обнаженный, он полувстал, полуупал с конструкции и его сильно вырвало в стальной горшок, который служил ему туалетом. Рвало его ужасно, и к тому времени, как он успокоился, кровь бежала у него из ноздрей.

Трясясь, его голова все еще кружилась, он встал на ноги. И вот тогда он осознал третью странную вещь.

Он не был приковал к конструкции.

Он стоял, озадаченный, довольно долго. Затем он дохромал до стула в углу и натянул тунику и штаны, которые лежали сложенными на сиденье.

Очень медленно он подошел к двери.

— Десолэйн? — тихо сказал он, его глотка охрипла от блевания. Никто не ответил. Он потянулся и притронулся к двери, а, когда она не захлопнулась, он осторожно открыл ее.

— Десолэйн?

В вестибюле было пусто. Сильный холодный солнечный свет проникал сквозь высокие узкие окна. На дальней стороне вестиблюля армированная дверь в холл тоже была открыта.

Фегат сделал еще один шаг вперед.

— Десолэйн? — позвал он.

Через сорок пять минут Десолэйн нашел фегата. Он был в комнате, сидел на деревянном стуле лицом к открытой двери. — Доброе утро, фегат, — сказал Десолэйн.

— Все двери были открыты. Я не был прикован.

— В самом деле? — сказал телохранитель. — Кто-то был невнимателен.

— Я не знал, что делать. Я звал тебя, но ты не отвечал. Поэтому я сел тут.

— Двери были открыты, и ты не был прикован, фегат. Разве ты не подумал сбежать из этой тюрьмы?

Фегат выглядел шокированным этим предложением. — Нет. Конечно, нет. Куда бы я пошел? Я знаю, что здесь я для собственной безопасности. — Он сделал паузу и поднял взгляд на телохранителя. — Это...— начал он, — был еще один обман? Тест?

— Можешь называть это так, фегат, — признался Десолэйн, вызывая лакея с подносом с завтраком. — Прошлой ночью я говорил с псайкерами. Они доложили, что вчера, впервые, транскодирование принесло плоды. Внешние мнемонические барьеры были стерты. Целый слой энграмматического подавления был убран.

— Что... что они выяснили? — спросил фегат.

— Ничего. Еще ничего. Но они, наконец-то, убрали, если угодно, оболочку ментального блока, и могут видет, как он работает внутри. Они прикидывают, что в течение недели точное транскодирование полностью разблокирует твою память.

Фегат обдумал это. — Тогда зачем этот сегодняшний тест? — спросил он.

— Это посчитали разумным. Псайкеры предположили что, когда твой ментальный блок исчезнет, твоя личность может снова проявить некоторую свободу воли. Они размышляли, как это может повлиять на твою верность и на твое решение встать на нашу сторону.

— Значит, это ты оставил дверь открытой?

— Да, фегат.

— Чтобы увидеть не стану ли я внезапно снова верен Золотому Трону? — Десолэйн вздрогнул. — Да, фегат. Пожалуйста, попытайся больше не использовать эту фразу. — Фегат улыбнулся. Это было любопытное и мрачное выражение. Он поднял свою аугметическую руку. Протезу было более пяти лет, но время не смягчило гребни рубцовой ткани в том месте, где его поженили с обрубком запястья. — Видишь это? — сказал он.

— Да, — сказал Десолэйн.

— Из-за этого, и еще из-за многого другого, я никогда не вернусь назад. Не проверяй меня снова. Это ниже нас обоих.