Генерал-предатель

По ту сторону защитных гор, обширные сельскохозяйственные угодия центральной части региона покрывали землю до горизонта пышной зеленой мозаикой.

Десолэйн принес фегату плащ. На открытой террасе было холодно от свежего сильного ветра. Телохранитель был уверен, что фегат не будет делать ничего дурацкого, но проинструктировал лакеев, чтобы они пристегнули кандалы на ногах фегата к железному кольцу.

— Ты думаешь, что я могу покончить с собой, Десолэйн? — спросил фегат. — Бросить себя в забвение ущелья внизу?

— Я думаю, что это маловероятно, — сказал Десолэйн. — Столько выстрадать и противостоять так многому только для того, чтобы покориться сейчас, будет казаться... слабостью. И я не верю, что ты слабый человек. Тем не менее, даже сильный человек испытывает моменты слабости, да и транскодирование не из легких.

— Ты прав, — сказал фегат. — Прямо сейчас забвение меня всецело манит.

— Возможно, беседа отвлечет твой разум. Этогор жаждет аудиенции.

Лакеи привели Маббона Этогора на террасу. Один нес поднос с освежающими напитками. Затем Десолэйн ушел, оставив одного лакея присматривать за входом.

Маббон Этогор мгновение рассматривал возвыщающися пейзаж, затем протянул свою бледную, мягкую руку фегату, как в предыдущий день.

— Садитесь, — сказал фегат. Маббон занял место на другой стороне железной скамьи.

— Как ваше здоровье, сэр? — спросил он.

— Не такое крепкое, как я бы хотел. Я уверен, что псайкеры пытаются быть нежными, но каждый сеанс оставляет меня с таким чувством, как будто я плыву по течению варпа.

— Транскодирование – это необходимое зло, — сказал Маббон. — Почему вы улыбаетесь, сэр?

— Я не ожидал услышать, что вы использовали слово «зло». Я хорошо осведомлен о его важности. Моя жизнь зависит от этого. Если мой разум не сможет быть транскодирован, а его секреты открыты, я весьма малополезен вам или вашим повелителям.

— Я верю, что мне вы будете полезны, — сказал Маббон.

— В самом деле? Так о чем тогда мы будем говорить?

— О том, о чем нам обоим известно, — сказал Маббон Этогор. — О воинской службе.

Анна Керт ополоснула рот последней водой из своей фляги и сплюнула на траву. Они торчали внутри силосной башни день и ночь, и тошнотворное пыльное помещение – которое днем стало раскаленным, душным, тошнотворным пыльным помещением – сделало ее хриплой и забило ее носовые пазухи. Она надеялась на Бога-Императора, что длительное воздействие плесневелого грибка и других воздушных спор не осложнит болотную лихорадку, которой они все скоро подвергнуться.

По крайней мере, было хорошо находиться снаружи какое-то время. Бонин нашел небольшую каменную колонку на краю обветшалого поместья, из которого вода, если и не пригодная для питья, могла быть эффективно очищена с помощью обеззараживающих таблеток, которые были у них в снаряжении. Керт, доведенная до отчаяния отсутствием воздуха, вызвалась пойти и наполнить все фляги для воды.

Был почти полдень. Солнце было суровым и ярким, и она была благодарна за тенек возле дороги. Больные деревья, росли группами вдоль стороны грязного двора, и насекомые сновали в раскачивающихся цветах. Двор, то есть болото, медленно поджаривалось в солнечном свете и источало сильный запах дерьма. Тем не менее, самый сильный запах шел от укрытой досками силосной ямы на полпути дальше по дороге.

Но ее настроение улучшилось, и не только от свежего воздуха. После ночи ожидания они получили сообщение по воксу, прямо перед рассветом. Керт уже начинала думать, что они больше никогда не увидят Гаунта или Макколла. Звуки, которые доносились из города всю ночь...

Даже Роун казался встревоженным. При других обстоятельствах новости о том, что Гаунт мертв и теперь командует он, казались бы ему такими, как будто все его «дни расплаты» собрались в одном. Но не здесь. Не сейчас.

Колонка представляла собой маленький каменный столб над дренажной решеткой, с железным краном, прикрепленным к столбу. Керт нашла ее достаточно легко, прижимая пустые вляги к телу, чтобы они не гремели. Она оторвала несколько сорняков и повернула кран. Через секунду полилась отвратительная на вид вода.

Она открыла первую флягу, наполнила ее, бросила внутрь одну таблетку из кармана, затем завинтила крышку и хорошенько встряхнула флягу, чтобы смешать содержимое. Это была первая.

Она приступила ко второй.

Как только она начала наполнять четвертую флягу, она услышала звук, который заставил ее отвернуться от крана и прислушаться к тишине. Двигатель. Она была уверена, что услышала двигатель со стороны дороги. С самого утра мимо проезжали машины, и каждый раз они залегали.

Ничего не проехало мимо. Значит это все ее воображение, или звук от брызгов из крана отразился от листьев.

Она взяла четвертую флягу и потянулась к крану.

Рука закрыла ей рот.

Керт застыла от страха.

— Это я, — прошептали ей в ухо. — Ни звука. — Рука убралась. Керт обернулась. Позади нее стоял Варл, с приложенным к губам пальцем. Он увидел вопрос в ее глазах и указал в сторону дороги. Она ничего не видела.