Генерал-предатель

— Да просто брось их нафес! — крикнул Бростин.

Варл повернулся и выбросил ранец на лестницу.

— Теперь беги, Варл. Беги, как ублюдок, и не оборачивайся.

Варл сделал именно так, как ему сказал Бростин. Бростин потряс емкости огнемета и вылил немного катализатора. Затем он прицелился в лестницу.

— Скажи привет Мистеру Желтому, — пробормотал он и выпустил последнее копье пламени.

Бростин бросил тяжелое оружие и начал бежать. Большая часть отряда Макколла уже была на другом конце коридора. Стуча своими длинными ногами, Бростин передвигался довольно быстро для тяжелого человека. Он почти догнал Варла, когда огонь на лестнице поджег ранец.

Был странный, глухой удар, похожий на удар по барабану. Затем огненный шар развернулся на лестнице и пошел вдоль коридора, сбивая Варла и Бростина с ног.

Во внутреннем дворе Сыны Сека начали праздновать победу. Маббон Этогор шел вперед, похлопывая людей по спинам и переступая через мертвых. Случайные выстрелы все еще звучали с другой стороны.

Он что-то услышал и посмотрел наверх. Темный на фоне ночного неба, бастион, внезапно, осветился. Вырвалось что-то, типа огня в печи, сквозь дюжины окон. Маббон с изумлением смотрел на это. Правая часть бастиона горела, а так же, верхние этажи боковой башни.

Маббон включил свою вокс-бусину. — Это Этогор. Первостепенный приказ. Всем отрядам покинуть бастион. Вам приказано обезопасить ординалов. Сделайте это сейчас и сделайте это как следует. — Он обернулся на огромную крепость. Пожар извергался на всей правой стороне. Что, во имя Анарха, случилось там, наверху?

— Кёрк! Кёрк, пригнись! — кричал Роун, пытаясь удержать кровь, льющуюся из его раны на ноге.

Что-то катастрофическое только что сотрясло всю центральную башню. Он мог чувствовать запах огня.

Он услышал визг Кёрк. В нее попали. Плотность огня от солдат бастиона увеличилась, а некоторые пошли вперед.

— Не поднимай голову! — снова прокричал он.

Роун осмотрелся. Партизан испарился, а Фейгор, которого покалечили последние три попадания, наконец-то успешно оттащил Ларкина в комнату.

Единственной личностью в поле зрения была Керт, ползущая в коридоре. Она выбросила свой пистолет и подхватила упавший лазган Фейгора.

— Анна! — прокричал Роун сквозь непрекращающуюся стрельбу.

— Что?

— Нам нужно прорываться вперед! Нам нужно прорваться вперед прямо сейчас!

— Почему? Для какого феса?

Роун, пошатываясь, пересек коридор и упал рядом с ней. — Кёрк прижали, — сказал он. — Нам нужно выдвинуться и отбросить их, или она умрет.

— И что нафес? — прорычала Керт, снова стреляя. — Она заслуживает смерти. Эта сука. Она полная сука. Ты видел знак на ее щеке. Она шлюха Хаоса!

— Я видел, — пробормотал Роун. — Я все видел.

— Что?

Он сел и посмотрел на нее. Она все еще стреляла.

— Анна. Мы не можем оставить ее умирать.

— Это почему, фес ее? — спросила Керт.

— Потому что... потому что, в таком случае, архивраг победит.

— Что за фес ты несешь, Роун?

Роун откашлялся от дыма. — Она помогала нам, Керт. На каждом шагу, без вопросов. Она провела нас, рисковала своей жизнью. Да фес это, мы бы сюда не добрались без нее. Мне она тоже не нравится. Я не верю ей. На ней отметка. Кроме того, опять же, я не думаю, что больше доверяю кому-нибудь вообще.

— Я сказала, что мы бросим ее! — пробормотала Керт и снова выстрелила.

— Анна, — прошептал Роун. — Зараза в нас. Яд этого фесова мира. Как в тебе, так и во мне. Если мы оставим Кёрк, мы дадим ей победить.

Керт уставилась на него. — Это ерунда! — сказала она.

— Нет, не ерунда. Что бы я или ты не думали, она зашла так далеко. Это наш последний шанс, Анна. Наш последний шанс!

— Наш последний шанс для чего?

— Чтобы доказать, что мы все еще люди. Чтобы доказать, что мы все еще верные слуги Императора. Даже сейчас. Даже сейчас, когда Гереон надругался над нами.

Керт опустила винтовку и уставилась на него. Слезы появились у нее на глазах. — Ты дофеса говоришь, ты это знаешь, майор?

— Ты знаешь, что я прав, — ответил Роун. — Я не позволю этому месту победить меня. А что насчет тебя?

— Сделать все правильно? — с сарказмом спросила она.

— Потому что Император защищает. И если он одобрит, он защитит нас, и даст нам знать, что он удовлетворен нашей службой.

— Ты сам придумал это дерьмо? — спросила она.

— Нет. Что-то такое сказал Гаунт.

— Ладно, — сказала Керт. Роун дал ей свою последнюю обойму, и она воткнула ее на место.

— Тогда, За Императора, — сказала она. Он покачал головой. — Нет, за Танит, первый и единственный. — Они встали, стреляя из лазганов, и устремились по коридору, плечом к плечу, против вражеского огня.

Два Сына Сека затолкнули Стурма в еще одну комнату. Он уже был ужасно возбужден, ходил туда-сюда, лексиграфер хромал за ним.

— Гаунт... нет, это неправильно. Как я и говорил, его тут быть не должно. В этом нет никакого смысла...— Стурм замешкался. Он бросил взгляд на Хумилити, который все еще печатал, а затем пошел в дверь спальни, распахнув дверь.