Читаем Генерал Багратион. Жизнь и война полностью

Чтобы создать у противника иллюзию прежнего движения от Николаева к Минской дороге, Багратион просил Платова занять Воложин и удерживать его до 26 июня, а затем отступать к Минску. Но тут, как говорится, нашла коса на камень. В этой головоломной партии противником Багратиона был один из самых блестящих маршалов Наполеона — Луи Николя Даву. Почти ровесник Багратиона (он родился в 1770 году), бургундец Даву, получивший в 1809 году за победу при Экмюле титул князя Экмюльского, прошел не менее славный боевой путь, чем наш герой. Даву имел награды за подвиги при Аустерлице, Ауерштедте, Прейсиш-Эйлау, Ваграме и в других сражениях. В большинстве своем они были победными для его войск. Участник революционных войн и Египетского похода, Даву воевал в Итальянской кампании 1799 года, но на земле Италии с Багратионом им не суждено было встретиться. Зато они сходились в последующих войнах. Даву, раненный несколько раз в боях, прославился как отважный кавалерийский генерал, а в войнах с Австрией, Россией и Пруссией участвовал уже как маршал (с 1804 года), командовавший корпусами. Русский военный агент полковник А. Чернышев писал о нем перед войной: «Благодаря тому, что он был сам по себе строг и обладал искусством устраивать войска и поддерживать в них дисциплину, командуемый им корпус считался одним из самых прекрасных и наилучше содержимых во французской армии… В настоящее время это маршал, который имеет наибольшее влияние, ему Наполеон более, чем всем другим, доверяет и которым он пользуется наиболее охотно, будучи уверен, что каковы бы ни были его приказы, они будут всегда исполнены точно и буквально. Даву совсем не имеет талантов, необходимых для главнокомандующего армиею, но руководимый Наполеоном может оказать выдающиеся услуги. Не обнаруживая под огнем особо блестящей храбрости, он очень настойчив и упорен и сверх того умеет всех заставить повиноваться себе. Этот маршал имеет несчастье быть чрезвычайно близоруким»61.

Даву любили в войсках, называли «Железным маршалом» — столь отважен был этот могучий, казавшийся несокрушимым человек с глубокими залысинами. И вот весной 1812 года император Наполеон поручил ему самый многочисленный и лучший в Великой армии Первый армейский корпус, который был брошен против Багратиона.

Выполняя замысел Наполеона, Даву действовал быстро. Он прекрасно понимал, что противник перед ним серьезный и многочисленный — тут промах дала французская разведка, которая оценивала численность 2-й Западной армии примерно равной численности 1-й армии, хотя на самом деле армия Багратиона была вполовину меньше армии Барклая62.

Во-первых, Даву занял Воложин, так что Платов не смог выполнить просьбу Багратиона захватить и удерживать это местечко до полного завершения отхода 2-й армии, а во-вторых (и это главное), он не поддался на уловку Багратиона и не стал поджидать русских на дороге Вильно — Минск. Даву поспешил к Минску и оказался там раньше Багратиона. Впрочем, Багратион, потерявший столько времени на бесполезный марш от Новогрудка к переправе у Николаева, не сомневался в проворстве своего противника и предполагал, что Минск может быть занят французами раньше, чем туда подойдет его армия. Еще в начале войны, 14 июня, он сделал примерный расчет «забега» противников к Минску и далее к Борисову: «Неприятель имеет от Ковно до Вильны 102, от Вильны до Минска 200 верст, от Минска до Борисова 75, итого 377. Если же возьмет путь по прямой дороге, весьма удобной для переходу войск, оставя Минск вправе, то имеет до Борисова 321, следовательно, менее моего тракту 18 верст, ибо от Волковиска до Слонима 59, до Несвижа от Слонима 100, а от Несвижа до Минска 105, а от Минска до Борисова 75, а всего 339»63.

Вся эта страшная история была похожа на несложную задачку из школьного учебника: две армии — русская и французская — спешат к одной точке — городу Минск. Французам, вышедшим 22 июня из Ошмян, стоящих в одном переходе от Вильно, до Минска предстояло пройти по хорошей, столбовой дороге около 180 верст, а Багратиону, вышедшему из Кореличей 24 июня, по плохой проселочной дороге — не более 100 верст. Вопрос: если колонны французов проходят в день примерно 50 верст, а русские — 30–35, то кто из них первым достигнет конечной точки? В итоге, французы решили задачку быстрее: авангард корпуса Даву под командованием Пажоля вступил в Минск 26 июня, а на следующий день в Минск вошли пехотинцы Даву. Багратион понял это 25 июня, когда минский гражданский губернатор донес ему, что «неприятельские войска были уже за один марш от Минска»64. Багратиону можно было только посочувствовать — он приходил вторым, опаздывая всего лишь на день…

Новый поворот
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии