Читаем Генерал Багратион. Жизнь и война полностью

Казаки совершали нападения и на небольшие соединения противника. Один из вестфальцев описывает эпизод сражения под Смоленском, когда командир вестфальской роты, растянутой в цепь, не успел вовремя отойти перед внезапной атакой казаков. Он смог только собрать роту в каре и дал приказ открыть огонь. Залп пехотинцев оказался преждевременным, и «казаки, используя эту ошибку, окружили каре еще прежде, чем оно смогло перезарядить (на перезарядку ружей уходило не менее двух-трех минут. — Е.А.)… Часть казаков соскочила со своих лошадей, подступила ко все еще твердо и непоколебимо стоящему каре, колола, стреляла и рубила его без пощады таким образом, что оно покрыло землю рядами, друг на друге, подобно скошенной траве»54. В другом случае, как писал К. И. Е. Колачковский, «казаки со своим обычным криком “Коли! Коли! Ура!” ворвались в пехотный лагерь и начали опрокидывать ружейные козлы»55. Это делалось преднамеренно — пока солдаты разберут свалившиеся в беспорядочные кучи ружья, пока они их зарядят и начнут стрелять, нападавшие уже скроются, сделав то, что они задумали. Казаки, естественно, не отличались бескорыстием — трофеи для них были важнейшей целью войны. Известно, что при отступлении из Москвы Наполеона спасло от пленения казаками только то, что казачий отряд, внезапно появившийся перед императором, окруженным только небольшой свитой, вдруг отвлекся на более богатую, как им показалось, цель и поскакал в другую сторону.

Адъютант Кутузова А. С. Кожухов вспоминал, как он с казаками «брал языка»: «Разместясь в опушке леса, близ самой большой дороги, я выжидал ехавших из Москвы по сему сообщению. С рассветом много потянулось экипажей, из коих два проехали быстро. Можно было рассмотреть лица, но сердце мое мне ничего не предвещало. Наконец, показался конвой верховых, ехавших скоро. С приближением их я усмотрел треугольную шляпу, с поля надетую, и огромные усы и бакенбарды. Условный знак был дан, и весь конвой был в наших руках. Несколько выстрелов a bout portent (в упор. — Е. А.) не помешали нам овладеть им и утащить в лес того, кого мне нужно было. В ту минуту взята с пленного сумка. Это был посланный с депешами штаб-офицер Вилион из штаба принца Экмюльского (Даву. — Е. А.). Пересадя тотчас пленного на казачью лошадь и дав поводья казакам, я старался его увезти от преследования… выбраться как можно скорее из занятой неприятелями местности и доставил депеши и пленного лично светлейшему». Наградой Кожухову был перевод в гвардию «тем же чином»56.

Но чаще казаки ловили дичь «помельче»: отошедшего от колонны по нужде или заснувшего на обочине, у бивачного костра вражеского солдата. Ловко снимали они и зазевавшихся на аванпостах часовых. Как вспоминает Хлаповский, «казаки, подкравшись незаметно, захватили в плен голландцев, стоявших на аванпостах, и только один из наших улан успел прискакать в лагерь с этим известием. Генерал Кольбер тотчас сел на лошадь и, взяв два эскадрона, погнался за казаками, но последние так быстро увезли голландцев на своих конях, что в лесу и на поле остались лишь одни следы лошадиных подков». Известно, что казаки возили «языка» на двух лошадях: он стоял между ними, поддерживаемый с двух сторон, и ноги пленника были вставлены в стремена обеих скачущих рядом казачьих лошадей. Хлаповский рассказывал о разных уловках казаков, чтобы выманить противника. «Один казачий офицер на серой лошади подъехал менее чем за сто шагов и на хорошем польском языке стал вызывать охотников с ним сразиться. Несмотря на это, Козетульский (командир. — Е. А.) не позволил никому двигаться с места. Тогда казачий офицер слез с коня и стал кричать: “Теперь можете меня взять!” В заключение он стал распускать подпругу у седла, но, заметив, что нас ему не удалось раздразнить, он вскочил на коня и отъехал к своим… Казаки вообще не нападают на регулярные войска, когда они находятся в боевом строю, хотя бы даже на один эскадрон. Они стараются иметь дело с рассыпанными людьми, которых умеют задевать, завлекать в засаду и затем берут в плен»57.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии