Gears of War #4. Распад Коалиции

— «Босс, я не буду возвращаться в спорт», — произнёс Коул. — «Я записался в армию».

Мортенсен просто молча уставился на него. На его лице даже не было злости. Казалось, он вообще не понял, что ему сейчас сказали, и ждал от Коула дальнейших разъяснений.

— «Босс, вы слышали меня?» — Коул похлопал Мортенсена по коленке. — «Я в армию иду. Буду солдатом. Медобследование и всё остальное уже прошёл. Жду вот сейчас, пока бумаги оформят».

Мортенсен по-прежнему неотрывно смотрел ему прямо в глаза, изредка моргая. Коул решил подождать, пока босс переварит всё услышанное. Наверно, не стоило вот так вот вываливать всё это на него. Но лучшего варианта объяснить ситуацию Коул так и не придумал, да и не смог бы, будь у него хоть весь день свободен.

— «Нет! Нет, так нельзя!» — наконец воскликнул Мортенсен. Он отрицательно помотал головой, но сделал это медленно, без особой энергичности. — «Ты совсем спятил?! Коул, ты хоть понимаешь, что творишь?!»

— «Понимаю. Я понимаю, что не могу сидеть на жопе ровно, пока эти твари мочат нас. Всё довольно просто. Я люблю играть в трэшбол, но это просто игра. А вот то, что там снаружи творится — нет. Там всё взаправду».

Коул уже было решил, что сейчас разразится скандал, и он услышит, как подвёл команду, разорвав контракт, и ещё уйму всякой чуши, не имевшей ровным счётом никакого значения, когда по всей Сэре города были усеяны миллионами человеческих трупов. Волна разрушений просто пока ещё не докатилась до Гановера. Коул даже не видел, чтобы в город прибывали беженцы, хотя города на севере уже были заполнены ими до краёв.

Но вместо ругани Мортенсен разрыдался. Такая новость совершенно его ошарашила, и Коул был глубоко расстроен тем, что пришлось так поступить с менеджером. Даже травмы на поле не ранили так, как слова.

— «Коул… Ты хоть понимаешь, кто ты?»

— «Думаю, понимаю».

— «Нет, не понимаешь. У тебя феноменальные способности. Ты играешь в профессиональной лиге всего пять лет, а уже побил все рекорды. Да тебе даже статую перед стадионом поставили! Да в лиге, в лучшем случае, наберётся с полдюжины игроков, которые удостаивались такой чести. И то, это было уже после их ухода из спорта!»

— «Ну да, а у меня ещё вся карьера впереди, хотя я уже этого всего добился…» — внезапно Коул почувствовал мучительную боль где-то внутри, причину которой он даже не знал. У него буквально дыхание перехватило. Коул подумал, что если ещё хотя бы секунду продолжит ей поддаваться, то поймёт, откуда в нём это чувство и пожалеет о том, чего ещё не сделал. Поэтому он просто преодолел её. — «Я знаю, что мне очень повезло. Но там война идёт».

— «Да, но правительство же не запрещало нам играть! Они давно уже могли забрать все стадионы в городах, куда ещё не добрались эти твари, для своих целей. Видит бог, им нужно место, чтобы разместить столько беженцев, но они позволили нам и дальше проводить матчи столько, сколько сможем. Чтобы поддержать боевой дух людей, чтобы они руки не опускали, чтобы поддерживали друг друга!»

— «Слушайте, босс, я уже твёрдо решил, что иду служить. И вы меня не отговорите. Извините, что всё так вышло».

— «Да хуй с ними, этими почестями, Коул!» — закричал Мортенсен. — «Дело даже не в том, насколько ты хорошо играешь! Люди верят в тебя! Ты нужен им! Да, трэшбол — это всего лишь игра, но людям-то нравится! Они рады видеть тебя на поле, и именно сейчас нам и надо радовать их!»

Конечно, Коул мог бы просто обговорить всё это по телефону, выступить на пресс-конференции, а потом просто незаметно выскользнуть из мира спорта прямиком в учебный лагерь для новобранцев. В этом случае ему и вполовину не было бы так паршиво, как сейчас. Но Коул знал, как люди к нему относятся. Он не мог просто так уйти, не объяснившись перед фанатами, из денег которых ему и платят зарплату.

— «Так и есть, босс», — наконец ответил Коул. — «Вот потому-то я и хочу выйти туда и сам им всё рассказать. Вы позволите мне выступить до начала игры?»

Мортенсен поднялся с кресла и принялся расхаживать по комнате туда-сюда. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, а затем он снял трубку с телефона и начал набирать номер. Коулу не хотелось это слушать. Всё его внимание было устремлено на стадион и на зрителей, занимающих свои места на трибунах в ожидании свистка к началу матча. Они знали, что Коула сегодня на поле не будет. Но и причина его отсутствия им была тоже известна. Хотя выходить к ним Коулу от этого легче не стало.

“Получится ли из меня хороший солдат?.. Ну, по крайней мере, никто не будет волноваться за меня. Мама бы с катушек слетела, узнав, что я иду в армию, а папа от телевизора не отлипал бы во время выпусков новостей”.

Закончив разговор, Мортенсен положил трубку.