Где-то у Проциона

Похоже, Анжелика благополучно пропустила мимо ушей все, что им говорили во время подготовки. Что было несколько странно, учитывая ее неблондинистую внешность. Но, впрочем, врачу и не обязательно было все это знать назубок – у нее своих забот было более чем достаточно. А с другой стороны Юля наверняка бы не стала задавать таких наивных вопросов – она как-то умудрялась разбираться в тех вещах, с которыми приходилось сталкиваться…

– Так у него ускорение – всего одна десятая G, – пояснил галантный Генрих. – Пока он заметную скорость наберет – время требуется… Но вон, смотрите – он уже стронулся с места!

Вообще-то это было слишком смелое заявление. Смещение на считанные метры – и даже на десятки метров – можно было определить только по приборам. Но, тем не менее, уже через полминуты "Ореол" из елочной игрушки превратился во что-то вроде маленького солнца, сияющего во всю мощь "факела". А еще через полминуты – просто в очень яркую звезду. Почти сразу же затерявшуюся среди россыпи других звезд окружающего небосвода.

– Ровной "дорожки", Сергей Александрович! – крикнул Тимур.

– И вам того же! – донесся голос Камова. – И мягкой посадки!

– Спасибо! – отозвался Саитгиреев. И как-то буднично обратился уже ко всем присутствующим:

– Ну что, переходим на быстрый темп? Чего без толку время терять?

– Правильно! – поддержал пилота все это время до странности молчаливый Кремер. – Вперед – на Марс! Давай, машинист, потихонечку – трогай!

4

Тимур "тронул".

Дальние звезды не сильно сместились – расстояние было невелико по космическим меркам. Но Марс принялся расти прямо на глазах. Сначала он превратился из звезды первой величины в просто гигантскую. Затем – в крошечный красный серпик. Затем – в полноразмерный диск, контрастно подсвеченный с одного бока солнцем. И продолжал все увеличиваться, заполняя собой постепенно переднюю часть экрана…

– Послушайте, – негромко спросила Анжелика у Вадима с Генрихом. – А где же каналы?

– Их в двадцатом веке закопали, – ответил Лунин, прежде чем успел схватить себя за язык: портить отношения с куратором никак не следовало. Но он просто не смог удержаться. – В связи с полным пересыханием воды на Марсе…

Выручил Вадима Семенов.

– Точно! – подхватил он. – Только не в связи с пересыханием, а в целях маскировки! После того как в девятнадцатом веке у марсиан не получилось Землю завоевать – они перепугались, что в ответ чего-нибудь прилетит, и срыли все каналы нафиг: чтобы земляне думали, что марсианская цивилизация им померещилась…

– Завоевать Землю? – удивилась Анжелика.

– Ну, у них были такие гигантские шагающие боевые роботы на трех ногах… Вооруженные лазерами… Неужели вы не слышали об этом?

– Вы надо мной смеетесь… – сказала Анжелика.

Генрих принялся пересказывать ей вкратце историю "Войны миров", а заодно объяснять всю подноготную появления и исчезновения марсианских каналов, начиная от Скиапарелли, их открывшего в 1877 году, и заканчивая полетом "Маринера-4" в 1965, поставившем в этом затянувшемся недоразумении точку…

Правда, как быстро выяснилось, не окончательную. Поскольку в 1976 орбитальный блок станции "Викинг" сфотографировал "марсианского сфинкса". Чем вызвал к жизни новый виток "ксенологической лихорадки". Больше похожий уже на форменную истерику, если не на шизофрению: надо было отличаться весьма конкретным складом психики, чтобы второй раз подряд наступить на те же самые грабли. Но энтузиасты Великой Марсианской Культуры оказались именно таковы. Двадцать лет с упорством, достойным лучшего применения они занимались толкованием игры теней на некачественном снимке, высасыванием из пальца все новых и новых подробностей, возвели методом компьютерной реконструкции на равнине Сидонии гигантский некрополь, какой не стала бы сооружать в здравом уме ни одна цивилизация… И все эти немалые труды кончились просто до неприличия тихим пшиком, когда в 1998 году "Mars Global Surveyor" сфотографировал, наконец, пресловутого "Сфинкса" с нормальным разрешением…

– Удивительно… – заключила Анжелика, выслушав эту краткую лекцию. И Лунин невольно вспомнил анекдот про то, что женщины бывают прелесть какие глупенькие и ужас какие дуры. Честно сказать в данном случае он затруднился бы поставить диагноз. Свое дело "испанская красавица" знала. И знала, видимо, неплохо… Так что здесь, возможно, имел место третий вариант – ужас какая глупенькая. Или четвертый – прелесть какая дура. Смотря как посмотреть, надо полагать…

Впрочем, ничего чрезвычайного в данном сочетании не было. Вадиму неоднократно встречались вполне грамотные женщины с высшим образованием, способные, тем не менее, удивленно спросить что-нибудь вроде: "А Гавайи – это что?" Или: "Аляска – это где?" И поделать тут, видимо, было ничего невозможно…

Красный диск планеты, между тем, занял уже всю переднюю полусферу. Перестав быть видимым целиком и превратившись в колоссальный полукруглый горб с неясными пятнами рельефа. И Анжелика тут же подтвердила уже сложившееся у Вадима о ней мнение, заметив:

– Но мы ведь куда-то мимо летим!

Хотя отказать в наблюдательности ей было нельзя…