– А Юлька куда делась?
– А она теперь на моем месте. Ей, она говорит, лучше работать на основной базе, где потребуется дополнительный специалист по андроидам…
– А, так мы с ней, стало быть, два андролога там будем! – обрадовался Генрих. – Это хорошо! Это она молодцом – правильно сообразила! Верно, Вадим?
Лунин что-то невразумительно промычал, занятый в основном тем, чтобы не состроить на лице слишком мрачную рожу от всего услышанного. И, кажется, ему это удалось. Во всяком случае, Генриха он не насторожил. А вот Анжелика, похоже, что-то заподозрила.
– Что-то не так? – сказала она, вопросительно выгнув бровь.
Вадим мог не задумываясь назвать несколько своих знакомых мужиков, немедленно подпрыгнувших бы при виде такого зрелища. Да, собственно, и сам Вадим среагировал бы так же при других обстоятельствах… Спору нет: Анжелика и в самом деле была красавицей. Но сейчас, с кровоточащей пробоиной в душе – в которой, причем, не виноват был никто кроме исключительно и только лично его! – Лунин среагировал довольно вяло. Хотя, в общем-то, как ему показалось, вполне замотивированно:
– Да нет, все нормально… Просто прикидываю, какие косяки мы проглядели, и что может вылезти из них на Марсе.
– Да ну, какие косяки! – с преувеличенным энтузиазмом возразил Семенов. Одновременно, из-за плеча Анжелики кивая на нее, округляя глаза и стуча себя пальцем по виску. – Не слушайте вы этого трудоголика! Он готов на свою голову заморочки искать где угодно! Даже там, где сам их все устранил! Кроме своих андроидов в упор ничего видеть не желает!
Анжелика слегка оттаяла и посмотрела на Вадима с иронией:
– Да, я знаю, – сказала она. – Меня уже предупредили, что он бука…
3
Вадим открыл было рот – чтобы возмутиться – но тут на весь салон прозвучал голос Саитгиреева, избавив Лунина от необходимости отвечать:
– Ну что, все расселись?
– Все! Все! – отозвался хор голосов.
– Значит можно ехать? – уточнил Тимур.
– Можно!
– Ну что ж – тогда минутная готовность! Отделение по счету "ноль". Лобов – веди отсчет!
– Есть… – отозвался Дядя Федор. И размеренно заговорил, явно ориентируясь на индикатор часов: – Полсотни четыре… Полсотни три… Полсотни два…
– "Ореол", как слышите? – продолжил между тем Тимур.
– Слышу вас хорошо, – раздался голос Камова. – Доложите состояние.
– Все системы штатно. К расстыковке – минутная готовность… Уже полуминутная… Разрешаете разделение?
– По нашему контролю тоже все в порядке… Отстыковку разрешаю. Ни пуха ни пера, братцы!
– К черту, Сергей Александрович! – встрял выполняющий командирские обязанности Кремер. – К черту!
Через полминуты Лобов, продолжавший невозмутимо исполнять функцию метронома, произнес:
– Ноль!
– Отделение! – скомандовал Тимур.
Звезды на экране дрогнули и стали поворачиваться. Вадим сперва решил, что разделение произошло с закручивающим толчком, но когда поворот не остановился, сообразил, что это совсем не случайность. Что Тимур тут же и подтвердил:
– Вот! – сказал он. – Спешите видеть, пока мы еще не разошлись!
С этого ракурса "Ореол" как нельзя больше напоминал волан – конус с нашлепкой на вершине. С для чего-то воткнутыми в нее крестом четырьмя крыльями-радиаторами. На носовой оконечности корпуса медленно закрывались створки грузовой рампы, складываясь в купол обтекателя. Облитый солнечным светом, корабль сиял как елочная игрушка – излюбленное сравнение всех тележурналистов, избитое, но от этого не перестающее упоминаться.
– Внимание! – опять раздался голос Камова. – Начинаю разворот! Тимур, уходи с траектории!
– Понял! Выполняю!…
– Что мы делаем? – вполголоса спросила Анжелика.
– Камов сейчас развернет "Ореол", – пояснил Семенов. – И включит двигатель на разгон. Если мы попадем в факел выхлопа – от нас мало что останется. Поэтому нужно уйти в сторону…
– А-а…
Саитгиреев опрокинул посадочный блок "набок" и на какое-то время "Ореол" исчез из поля зрения. Затем снова появился. Но уже заметно уменьшившийся. Как раз до величины той самой елочной игрушки – маленькой и несерьезной. Прикинув на глаз угловые размеры, Вадим решил, что Тимур отлетел где-то на полкилометра. В принципе, достаточно безопасная дистанция.
"Ореол", между тем, изящно провернулся в пространстве, словно подвешенный на невидимой нити. Маневр выглядел простым и несложным. И только Вадим, побывавший в рубке, да, пожалуй, Тимур, представляли, чего стоит эта кажущаяся легкость.
– Красиво… – сказала Анжелика.
В раструбе отражателя вспыхнуло вдруг ослепительное сияние. Даже в экранной передаче этот свет показался режущим. Почти все смотревшие непроизвольно закрылись ладонями, пока аппаратура гасила возникший блик.
– А почему он не двигается? – спросила Анжелика, когда видимость снова восстановилась.
– Ну не все же сразу… – проворчал Вадим.