Где-то у Проциона

– А? – спросил Лунин. И только после некоторого усилия вспомнил, о чем шла речь буквально несколько минут назад: казалось, что прошла вечность… – Ах, да… Вот это все, – он обвел руками рубку еще раз. – Зачем оно надо именно так? Ведь компьютеры же есть!… И разворот… Я, конечно, не знаток космического дела, но – сколько помню – для ориентации давным-давно применяются гиродины. А тут у вас какая-то допотопщина… рулевые двигатели…

Камов поскреб за ухом.

– Допотопщина, – сказал он. – Да уж!… Это вы нас всех хорошо приложили! И меня – в первую голову, как главного конструктора… Да ладно, ладно! – остановил он дернувшегося Вадима. – Все совершенно правильно! Для ориентации действительно ничего лучше гиродинов пока не придумали. Только у вас не совсем точная информация. Эти устройства повсеместно стоят на орбитальных станциях – это да. И отлично выполняют свою функцию. Да и горючее экономить позволяют… Собственно, этим моментом и было обусловлено их появление. Но! На всех кораблях – как пилотируемых, так и беспилотных – их не ставят.

– Почему? – удивился Вадим.

– Да как-то так само получилось… Срок активного функционирования корабля в полете мал. Потому вопрос с экономией топлива для рулевых двигателей никогда не возникал. Подумаешь – несколько коррекций за рейс! Причем без разницы – к Луне или к Марсу. Зачем ради этого устанавливать на машину сложную и дорогую конструкцию? Всегда обходились и обходятся допотопными, как вы выразились, рулями – от добра добра не ищут! Они элементарно дешевле. Да и надежней из-за своей простоты… Ну и мы в данном случае нисколько не задумывались над этим моментом, когда проектировали "Ореол". Поверите ли – я сам только на тренировках понял, насколько в данном случае этот способ устарел! Тем более "Ореол" отличается и от всех остальных кораблей, созданных до него. Он многоразовый и будет длительное время проводить в качестве орбитального объекта у других планет. Так что после этого полета управление мы доработаем – будьте спокойны!

– Командир! – вклинился в их беседу голос Акопяна. – Предстартовый контроль закончен! Все в норме. Тягу можно давать.

– Отлично! – тут же отвлекся от Лунина Камов. – Сейчас и приступим. Где там Меркулов?

– Я здесь, Сергей Александрович!

Точно по заказу, второй пилот появился из мембраны и, быстрой пробежкой добрался до своего рабочего места. Вскочил в ложемент, пристегнулся.

– К маневру готов!

– Хорошо, – резюмировал Камов. На секунду повернулся в сторону Лунина: – Пока опять прервемся, Вадим Петрович! Надо тягу дать. Продолжим уже на траектории! Внимание! Экипаж: приступаем к завершению маневра! Штурман – отсчет времени до включения двигателя!

– Хорошо, – подтвердил Вадим, но Камов его, похоже, уже не слышал. Да и Лунину стало не до разговоров: приближался еще один резонансный удар, и к нему следовало приготовиться. Хотя бы морально…

6

– Самочувствие?

– Нормально…

– Нормально…

– Нормально…

– Вадим Петрович?

– Тьфу… Отчего мне сказали, что три раза всего эту гадость терпеть? Получается ведь по два раза на коррекцию?

– Именно что по два раза! – подтвердил Камов. – Тот кто вам сказал, видимо, сам плохо был в курсе… Ничего – это только на этот рейс. Что сделать – мы знаем. Просто времени на доработку уже не было.

– Спасибо – обрадовали!…

– Все системы в норме! Разгон штатно! – доложил со своего места Меркулов.

– Отлично! Переходим в режим замедленного времени! Вот, Вадим Петрович – такого вы точно еще не видели!

Камов кивнул куда-то на экран – за борт. Лунин машинально проследил за его взглядом, но сперва ничего не понял.

– Что?

– Внимательней смотрите!

Вадим потряс головой, окончательно отгоняя последствия встряски, и постарался следовать совету. Но поначалу, опять же не заметил ничего.

– Не вижу, – честно признался он.

– У нас сейчас течение времени в рубке замедляется в пропорции сто пятьдесят к одному, – подсказал Камов. – Относительно реального.

И тут Вадим, наконец, заметил.

Окружающие звезды, оставаясь, вроде, на своих местах – да и не могло быть иначе! – относительно градусной сетки на экране заметно смещались назад – в сторону кормы. Это сильно напоминало пейзаж за окном неспешно едущего вагона.

– Едем, Вадим Петрович! Едем! – словно прочитав его мысли, весело сказал Камов. – Как по асфальту!

Лунин посмотрел на командира корабля с удивлением: тот радовался, как мальчишка. Но чему, собственно?

– Эх, Вадим, вам этого не понять! – вздохнул Камов. – И, что самое, наверное, приятное, никогда уже не понять, что это такое – межпланетный полет. Когда год висишь в пространстве – а картинка вокруг не меняется! С ума можно сойти от такого полета… Вам – нынешним новичкам здесь у нас – теперь это уже не грозит. Вы всегда будете тратить на полет столько времени, сколько потребуется – и ни секундой больше!

– Ну, я вообще не космонавт! – развел руками Вадим. – Я так понимаю, мне сие никак не грозит…

– А почему, собственно? – спросил Камов. – Вы разве не хотели бы посвятить свою новую жизнь космонавтике? И в детстве даже не мечтали?