Где нет темноты (СИ)

Тина дёрнулась и приподнялась на локте, с трудом разлепив глаза, пересохшие, будто она играла в гляделки с Аргусом. Она скорее почувствовала, чем увидела изменения. С потолка по-прежнему лился мягкий свет, но вокруг больше не было припорошенного колючим песком кафеля. Теперь вокруг раскинулся пруд, по краям поросший осокой. Вода казалась прозрачной, но дно терялось в непроглядной сосущей тьме. Вся противоположная стена была увита не то плющом, не то каким другим растением, хотя совершенно непонятно было, на чём оно растёт.

«Это место как пиявка», — неприязненно подумала Тина, оглядываясь. Островок твёрдой земли (вернее, кафеля), на котором она лежала, был не единственным. Как кочки, то тут, то там возвышались керамические плиты. При желании можно было допрыгать до комнатки с кроватью, которую отсюда было отлично видно. И что там сухо — тоже.

Сдаваться Тина не собиралась. Она не боялась ни воды, ни тех, что могут обитать под обманчиво безмятежной её гладью. Часы она проводила с Ньютом рядом с бассейном, где плавала пара гриндиллоу, поэтапно разбираясь с иррациональным, въевшимся, как масляная краска в кожу, детским страхом. И он отступил. Сложно бояться того, о чём могла бы написать небольшую статью и зарисовать в нескольких позах.

— Тина, — позвал тихий голос. У него не было чёткого источника.

— Куинни? — осторожно отозвалась Тина, не двигаясь с места. Сердце забилось чаще, глухо ударяясь о грудную клетку. В висках снова запульсировало. — Покажись.

Вода пошла рябью. Между островком и её эпицентром было несколько шагов, и Тина вжалась в стену, понимая, что бежать некуда и сражаться придётся голыми руками. Но над поверхностью не показалось никакое чудовище, подражающее человеческой речи, только размытый силуэт едва обрисовался, покинув скрытое тьмой дно.

— Тинни, — позвали из-под воды, но Тина не двинулась с места, напряжённо наблюдая за тем, как складываются искажённые водой и светом линии в знакомые черты.

— Тебя здесь нет, — твёрдо сказала она бледному голубоглазому лицу и кудрям, золотыми лентами разметавшимися почти на поверхности. — Ты просто видение.

— Сестра, — всхлипнул голос, — мне страшно. Что-то держит меня!

Тина крепко зажмурилась, сунув правую руку в карман. Ребристый край немажеского пятицентовика коснулся фаланги. Она сжала монету в ладони, и поначалу прохладный, он быстро нагрелся.

— Тебя здесь нет, — повторила она подводному мороку. — Ты просто порождение тёмной магии. Я ни на минуту не поверю в твоё существование.

«Это пока», — пронеслось в голове. Что будет через три дня, пять, неделю, две, когда она обессилит от голода и совсем потеряет ориентацию во времени? Во что она поверит тогда и не шагнёт ли в приветливо раскинутые объятия видения, искренне веря, что это её сестра?

— Тина! Тина, отзовись!

Тине было страшно повернуться спиной к воде, но и смотреть, как переливаются золотые ленты в мягких лучах света, было невыносимо.

— Тесей, — голос предательски дрогнул. Сжав ладонь на решётке, Тина поняла, что тело ходит ходуном. — Мне мерещится сестра.

— Ты же знаешь, что её здесь нет, — ласково сказал Тесей. — Она дома, на другом конце мира, и с ней всё хорошо, — быстро заговорил он.

— Я знаю, но… — Тина глубоко вобрала в лёгкие воздух, задержала дыхание, и медленно выдохнула через нос, — но не могу не начать сомневаться. Я совсем не помню, что было до того, как я здесь очнулась. Что если я ошибаюсь?

— Не сомневайся, Тина, — почти взмолился Тесей. — Ни на секунду не сомневайся, ради Мерлина. Иначе это место сведёт тебя с ума.

— Может, оно уже начало? — вздрогнула Тина, немного отодвигаясь от решётки. Обернувшись через плечо, она убедилась, что видение исчезло. Рискнув, Тина зачерпнула немного воды, растёрла лицо и смыла пыль с ладоней. — Может, раньше, чем я начала догадываться? Может, ты тоже мне только кажешься?

Тесей помедлил с ответом.

— Скорее я не тот, за кого себя выдаю, чем видение. Мы ведь прикасались друг к другу. Разве могут два призрака прикоснуться друг к другу?

Теперь уже смолчала Тина.

— Дай мне руку, Тина, — мягко попросил он. — Дай доказать реальность нас обоих.

С промедлением, но Тина встала на колени перед связывающим их зарешеченным оконцем. Теперь точно можно было сказать, что оно стало шире и выше, но соседнюю камеру так и нельзя было разглядеть. Магия, что же ещё. Угадывались только очертания, по которым можно было сказать, что сейчас перед оконцем сидит и ждёт её решения человек. Который тоже её не видит.

Прутья решётки слегка сжали запястье, но, чуть поворочавшись, Тина смогла его просунуть. На той стороне тёплые шершавые пальцы огладили запястье, будто стремясь упросить дрожь успокоиться. Кончики пальцев пробежались лёгкими прикосновениями по внутренней стороне ладони, переместились на тыльную сторону, разминая каждую костяшку до болезненного хруста, быстро сменявшегося облегчением. Тина и не заметила, что была так напряжена.