Где нет темноты (СИ)

— Когда вас посещали видения, — братья были похожи, про себя отметила Тина. Но там, где черты Ньюта принимали обманчивую мягкость, лицо Тесея не могло обмануть даже самых доверчивых. Жёсткие, резкие линии, холодный прищур голубых глаз, напряжённо сведённые в линию губы, — вы повторяли что-то про монету. — Один её школьный приятель как-то шутил, что всех авроров лепят из одного теста, и их всегда можно узнать по морщинке над переносицей. Как у Тесея. — Это не могло ничего не значить.

Он запустил ладонь в карман.

— Возьмите её, — на бронзовом реверсе чётко выделялся не бизон, а пакваджи. — Она спасла нас, но, всё-таки, это подарок вашей сестры.

Тина накрыла его ладонь своей. Шершавые на кончиках пальцы так легко, что это могло показаться наваждением, погладили запястье. Вид бинта, видневшегося в расстёгнутом рукаве, отозвался в сердце щемящим чувством тоски. Она собрала пальцы щепотью, цепляя монету, и от прикосновения к тёплой коже, пересечённой глубокими линиями судьбы, любви и жизни, закололо под коленями.

— Спасибо, что сохранили её в целости, — она слабо улыбнулась. Скорее всего, это был первый в предстоящей череде разговор. На горизонте маячил мистер Грейвз, который наверняка даст ей выспаться, прежде чем усадить за стол. Не за тот — холодный, серебристо-стальной, привинченный к полу — в допросной комнате, а за тёмный, строгий — в кабинете. Но прежде мистера Грейвза всё у неё и так выпытает Куинни. Или почти всё.

— Я должен был, — Тесей поднялся со стула, отмахиваясь от целителя, державшего в руках кружку с тем же зельем, что сквозь зубы десяток минут как цедила Тина. — Желаю вам скорейшего выздоровления.

Тон его был сугубо официален. Тина помнила, каким ещё может быть этот голос, и это знание было как встречные ветра, едва удерживающие балансирующего на краю шута.

— И вы выздоравливайте поскорей. — Закончив разговор с французской коллегой, к ним приближался мистер Грейвз, на ходу разматывающий лёгкий синий шарф. Что ж, сейчас Тине выдадут кого-то в сопровождающие и прикажут передать Куинни лично в руки. Но до этого, до того, как к концу подходило то, чему суждено было закончиться, до того, как Тесей развернулся, чтобы уйти, Тина задиристо усмехнулась и выпалила на одном дыхании:

— И всё же, у радуги в море четыре цвета.

Напряжённые плечи Тесея расслабились, он оглянулся, и мальчишеская ухмылка расцвела на его лице.

— Так, Голдштейн, — мистер Грейвз, собственную усталость скрывающий за отечески строгим голосом, взмахнул рукой, зовя кого-то из авроров, — как самочувствие?

Тесей на короткое мгновение прижал три пальца к губам, прежде чем поправить вновь сползший плед и отвлечься на чей-то звонкий зовущий его голос.

— Отлично, мистер Грейвз, — бодро отчеканила Тина. А потом прижала ко рту ладонь, будто пыталась скрыть зевок, чувствуя, как подрагивают пальцы.

4 апреля 2018 г.