Где я, там смерть

— Джек! — хотела крикнуть она и удивилась, когда из горла вырвался какой-то жалкий чуть слышный звук, а горло больно засаднило. Скривившись, она сглотнула.

— Спокойней, Кэрол, тебе лучше пока не говорить, — сказал Джек, укладывая ее обратно на подушку. — И ляг, ты слишком слаба, чтобы вставать. Ты четыре дня была без сознания, и единственное, что сохранило в тебе какие-то силы, это эти бесконечные капельницы! — он с досадой махнул рукой на стоявшую рядом подставку для капельницы. — Теперь ты должна слушаться врачей и делать то, что они говорят. Принимать пищу и лекарства, чтобы восстановить силы… и здоровье.

— Почему? Что случилось, Джек? — прошептала Кэрол. — Почему я здесь? Зачем ты позволил?

Положив локти на колени, он устало провел ладонью по лицу.

— Кэрол, это необходимо. Ты нуждаешься в лечении и…

— Нет, я не нуждаюсь, — возмущенно возразила Кэрол. — Я не сумасшедшая! Забери меня отсюда!

— Обязательно. Обязательно заберу, как только тебе станет лучше.

— О чем ты? Я немного ослабла, но, думаю, мне нужно просто поесть, и я приду в норму. Это я могу сделать и дома. Поехали домой, Джек, пожалуйста. Мне невыносимо это место. Если я здесь останусь, я и вправду сойду с ума!

— Кэрол, человек, с которым все в порядке, не засыпает беспробудным сном на четверо суток! Не кричит во сне невероятные вещи, похожие на бред, и не просыпается абсолютно седым с такими воплями, что срывает голос! Так что…

— О, мои волосы, — простонала Кэрол и погладила белые, но по-прежнему кудрявые пряди. — Этого не может быть! Я что, похожа на столетнюю старуху? А мое лицо? Что с моим лицом?

— С твоим лицом все в порядке.

— Зеркало! Дай мне зеркало!

— Кэрол…

— Джек, пожалуйста!

Тяжело вздохнув, он поднялся и вышел из палаты. Через несколько минут он вернулся с небольшим зеркалом в руках. Кэрол в ужасе уставилась на свое отражение.

— Боже… какой ужас! — застонала она, разглядывая широко раскрытыми глазами свою абсолютно седую голову, лицо, молодое и красивое, показавшееся ей нелепым на фоне волос столетней старухи. — Что они со мной сделали? Забери меня отсюда немедленно, Джек! Посмотри, что они со мной сделали!

— Кэрол, врачи в этом не виноваты.

— А кто? Кто тогда виноват? Мне двадцать шесть лет, я не могла вот так взять и поседеть!

— Вспомни, твоя мать тоже рано поседела.

— Но не в двадцать шесть лет! Нет, я не останусь здесь, ни минуты! — она приподнялась и откинула одеяло, спуская ноги на пол. — Я уйду сама, если ты оказываешься меня забрать отсюда!

— Нет. Ты никуда не уйдешь, — Джек взял ее за плечи и властно уложил на место. — Ты останешься здесь и будешь делать все, что скажу тебе я и доктор Гейтс. И чем больше ты будешь противиться, тем дольше пробудешь здесь.

Кэрол устремила на него умоляющие глаза, всегда задевающие его за самое сердце, но не всегда заставляющие ей уступать.

— Джек, я не сумасшедшая. Со мной все в порядке, я знаю. Этот обморок… его можно объяснить как-то иначе. Возможно, я не справилась со стрессом, и мой мозг включил защитную реакцию, отключившись. Но я пришла в себя, в голове у меня все в порядке. А волосы… наверное, это тоже стресс. После похорон Куртни. Это не так уж ужасно, как мне вначале показалось. Я просто покрашу волосы, и забуду об этом неприятном случае. Ты не веришь мне, Джек? С каких это пор?

— Дело не в том, верю ли я тебе или нет. Но я не могу отрицать очевидное, Кэрол. Ты ведешь себя странно. Ты стала неуравновешенной, агрессивной. Ты дважды на меня бросалась с явным намерением прикончить, ты пыталась отрезать язык ни в чем не повинной Норе. Ты отказывалась от еды, стала похожей на мумию. Тебе просто кажется, что с тобой все в порядке, потому что ты не видишь себя со стороны. А я вижу. Видел, какое безумие моментами появляется у тебя в глазах…

— Это не безумие, Джек, это элементарная и самая обыкновенная злость! Или считаешь, что у меня для нее нет повода? Нет повода тебя ненавидеть и протестовать против того, чтобы быть твоей заключенной? Ты припираешь меня к стенке, распоряжаясь моей жизнью и мною, как своей собственностью…

— Да, так и есть, ты — моя собственность, — невозмутимо перебил ее Джек. — Но я предпочитаю называть это иначе, хоть это одно и то же — моя жена. И я имею полное право распоряжаться и тобою и твоей жизнью. Только раньше у тебя это вовсе не вызывало какого-либо недовольства.

— Потому что раньше я думала, что я любимая женщина, а не просто собственность.

— Ты любимая женщина. Моя любимая женщина. А слово «моя» подразумевает собственность. Разве нет? Я никогда не выпускаю из рук то, что принадлежит мне, тем более, если это мне еще и нужно. А ты мне нужна, я уже устал это повторять.

— Тогда забери меня отсюда, — снова взмолилась Кэрол.

— Кэрол, прекрати капризничать. Я уже все сказал об этом. Как только ты станешь прежней, нежной и спокойной, я заберу тебя домой.

— А-а, так это своего рода шантаж? Так ты решил сломить мое сопротивление, заперев в психушку? Думаешь, сможешь таким образом заставить меня снова тебя полюбить?

Он поднял на нее потемневшие глаза.