Где я, там смерть

Кэрол снова заговорила. И он не узнал ее голоса.

— Я умоляла Господа взять мою жизнь и сохранить ее… но он не услышал меня. Я так и не отблагодарила ее. И никогда не смогу этого сделать. А я так об этом мечтала… Она любила меня, любила до последнего вздоха… любила, когда должна была ненавидеть…

Тут подскочил Рэй, но Джек властно схватил его за руку, остановив.

— Что она несет?! — прошипел, задыхаясь Рэй. — Останови ее, Джек!

— Она говорит только правду… то, что есть на самом деле, — шепнул в ответ Джек. — Ведь действительно, Куртни должна была ненавидеть, а она все равно любила, и тебя и ее… вопреки здравому смыслу и всякой логике! Так что заткнись и не лезь!

Кэрол отошла от микрофона и склонилась над гробом.

— Прости меня, — прошептала она так, что никто не мог слышать ее. — Прости! Если бы только знала, как я себя ненавижу… как больно мне от того, что причинила тебе боль… что навлекла на тебя смерть. Никогда я себя не прощу. Мамочка, моя мамочка… Что же я с тобой сделала? Как же мне теперь с этим жить? Встань и позволь мне занять твое место…

Но Куртни лежала и лишь нежно улыбалась ей уголками неподвижного рта, молодая, беззаботная. Она не ведала больше боли и страданий, она оставила их им, живым. Ей, Кэрол. В этом и есть ее наказание. Ее проклятье. Жить, хоронить тех, кого любит и ощущать свою вину, не зная никогда покоя. А также ненавидеть мужчину, дороже и важнее которого не было в ее жизни.

Кэрол не знала, как у нее хватило самообладания досидеть до конца.

Она смотрела на Джека, который что-то красиво говорил в микрофон, блистая своим превосходным ораторским талантом, которого все слушали, затаив дыхание, и который заставил прослезиться каждого присутствующего.

О, да, он умел красиво говорить, говорить так, что его хорошо поставленный приятный голос, его слова слушали не ушами, а сердцем. Кэрол смотрела на него с холодной презрительной улыбкой на губах, которые кривились от отвращения и невыразимой неприязни. Она ненавидела его, даже если он был искренен в своей печали и сожалении, не могла и не хотела сейчас это скрывать. Ни сейчас, ни потом.

И он, заметив, как она на него смотрит, с трудом сохранил невозмутимость и окончил свою речь.

Когда говорил Рэй, она опустила взгляд и не смотрела на него. Она хотела ненавидеть его и не могла.

Он говорил сбивчиво, голос его дрожал, и слова его были наполнены любовью и болью. И вид у него был какой-то жалкий и виноватый, в отличие от Джека, который всегда держался с важностью и высокомерием, никогда не позволяя показать себя слабым, просто человеком, а не богом…

Медленно Кэрол подняла глаза на Рэя.

Он был очень красивым в черном костюме, который превосходно сидел на его крепкой спортивной фигуре, и Кэрол снова им невольно залюбовалась. И вдруг подумала о том, что, может быть, с таких вот взглядов, которые ей самой казались невинными, все и началось? «Ты всегда на меня так смотрела» — вспомнила Кэрол его слова. И она закрыла глаза, из которых вдруг побежали слезы. Боже, и Куртни тоже видела ее взгляды, в которых она, Кэрол, просто не отдавала себе отчета, порой даже не замечала, и никогда не придавала им значения, не догадываясь, что их замечает Рэй и принимает по-своему. Но ведь она всего лишь восторгалась тем, как он красив… и только. Или не только? Если не побояться быть откровенной, ведь еще девочкой ей казалось, что она немного в него влюблена, даже когда считала его своим отцом. Она думала, что это ее маленький секрет, а он знал, он понял, почувствовал своей мужской душой… и просто отреагировал. Она его спровоцировала, сама того не понимая, и еще удивляется и возмущается, как он мог ею увлечься! Она сама, первая это начала. Дура, идиотка. Нет ей прощения. Более того, она все еще продолжает так же на него смотреть, а потом изумляется, чего он так к ней прицепился. Наверное, и Джек замечал это, потому так и ревновал.

Когда все закончилось, Кэрол первая бросилась к выходу, чувствуя, что в ней не осталось больше воли держаться. Она плакала, а Куртни ей запретила это, поэтому она поспешила уйти. А также убежать от Джека.

Он бросился было за ней, но его кто-то задержал.

Кэрол выскочила на улицу, но ее кто-то схватил за руку и остановил. Обернувшись, она увидела Рэя.

— Постой, — взволнованно проговорил он. — Поговори со мной, Кэрол. Ты сердишься на меня? За что?

Кэрол попыталась освободиться, но он еще сильнее в нее вцепился, схватив обеими руками за плечи.

Он хотел что-то сказать, но вдруг дернулся и вскрикнул. Отпустив ее, он отскочил в сторону и обернулся, посмотрев сначала на оскалившегося и рычащего на него пса, а потом — на свою порванную штанину.

— Вот гад! Он меня укусил!

Кэрол улыбнулась сквозь слезы, узнав Спайка, и подняла взгляд на подошедшего Тима.

— Кэрол… все в порядке? — настороженно спросил он, изучая Рэя мрачным взглядом.

— Да, спасибо. Извини, я… я должна идти! — Кэрол развернулась и побежала по улице. Рэй рванулся было следом, но пес преградил ему дорогу, злобно рыча сквозь обнаженные острые зубы. Рэй бросил на его хозяина яростный взгляд.

— Убери своего пса!