Где я, там смерть

Высвободив от него свою руку, она отвернулась, проигнорировав его вопрос. По другую сторону сел Джек. Кэрол не смотрела ни на того, ни на другого, устремив взгляд на гроб. Она сидела прямо и напряженно, между ними, и это было для нее нестерпимым. Внутри все горело от ярости и ненависти к этим двоим, ей казалось, что они давят на нее с двух сторон, давят так, что она не могла ни вздохнуть, ни расслабиться. Ей приходилось подавлять в себе безрассудные порывы пересесть на другое место, подальше от них, но она не могла это себе позволить на виду у всех. Это не останется незамеченным. Ничего, она потерпит, ради Куртни. Скоро она избавится от этих двоих, будет далеко-далеко отсюда, и сможет, наконец, вздохнуть свободно. Боковым зрением она замечала, как Рэй то и дело косится на нее. Он даже попытался снова взять ее за руку, но Кэрол резко вырвалась, на этот раз не сумев скрыть своего раздражения и злости.

Заметивший это Джек бросил на Рэя насмешливый презрительный взгляд, чрезвычайно довольный тем, как стала реагировать на него Кэрол. А он, несчастный, не мог понять, что с ней происходит и почему она так к нему настроена. Ведь он не знал, что Кэрол винит его в смерти Куртни, возможно, даже больше, чем Джека. Не знал, что авария была подстроена, чтобы расправится с ним, похотливым жеребцом, открыто, в наглую волочащемся за чужой женой. Что Куртни отдала свою жизнь вместо его жизни. А он об этом даже не догадывался, не понимая, какой ценой остался жив… Но Кэрол-то знала, и Джеку этого было вполне достаточно. Все, у этого плейбоя не осталось никаких шансов. Она не желает его даже видеть. А он, Джек, перебросит долю своей вины на него в глазах Кэрол, что-что, а убеждать он умел. Но, если этот красавчик и дальше будет надоедать…

Джек чувствовал на себе его злобные неприязненные взгляды, но ни разу на него не взглянул, спокойно слушая выступления друзей и партнеров Куртни, которые по очереди выходили из зала, чтобы сказать о ней свое последнее слово. Рэй его сейчас совершенно не интересовал, зато его внимание привлекал кое-кто другой.

Джек заметил его еще на улице, выхватив из толпы своим цепким взглядом сразу же, как только вышел из машины. Впрочем, его трудно было не заметить. Он выделялся огромным ростом и сверкающими на солнце необычными пепельными волосами. Джек заметил, как пристально он смотрел на него и Кэрол, пока они шли к храму. Теперь он стоял у боковой стены, среди людей, которым не хватило места, чтобы сесть, и ни на секунду не отрывал глаз от Кэрол, которая, погрузившись в себя, не догадывалась о его присутствии. Зато все внимание Джека было обращено к нему, хотя внешне он этого не показывал. И этот мальчишка, не предполагая, что он за ним наблюдает, продолжал во все глаза пялиться на Кэрол.

Не выдержав, Джек повернулся и в упор посмотрел на него, перехватив его взгляд. Тот отвел глаза, но не сразу, что еще больше разозлило Джека, как и спокойный тяжелый взгляд, которым тот пренебрежительно смотрел прямо ему в глаза. И только когда на лице Джека отразилось насмешливое презрение, парень отвернулся, безошибочно угадав, что хотел этим сказать ему Джек. «Ты куда лезешь, урод? Прежде чем засматриваться на женщин, взгляни лучше на себя в зеркало и вспомни о своей безобразной морде!». С удовлетворением Джек разглядел на его лице выражение ярости и с трудом удержался от улыбки. Но потом окинул парня пристальным взглядом, тщательно разглядывая. Глаза его зло прищурились.

Как только он отвернулся, Тим снова уставился на Кэрол.

Кровь у Джека закипела. Покосившись на Рэя, он увидел, что тот тоже заметил упорно смотрящего на Кэрол парня, и недоуменно разглядывает его, нахмурив густые темно-русые брови. Кэрол, заинтересовавшись тем, на кого это так сердито смотрит Рэй, проследила за его взглядом. С удивлением она слегка кивнула Тиму, поздоровавшись. Он почтительно склонил голову.

— Кто это? — прошептал Рэй.

Кэрол посмотрела на произносящего у трибуны речь Касевеса, снова проигнорировав вопрос. Джек по-прежнему хранил молчание, и тоже смотрел на Касевеса. Когда он закончил говорить, неожиданно поднялась Кэрол и решительно вышла к микрофону. Джек выпрямился и весь напрягся, проводив ее встревоженным взглядом.

Бледная, красивая, во всем черном, с уложенными в строгую, но красивую прическу золотистыми волосами, она замерла, устремив в зал плачущие без слез глаза, в которых притаилось странное отчаяние. Она заговорила очень тихо, почти шепотом, но голос ее был отчетливо слышен в тишине огромного зала.

— В самые тяжелые моменты своей жизни, я называла ее мамой… называла при своей живой матери. Иногда она называла меня дочерью, хотя я ей таковой не была. Она спасла меня, защитила, когда я была чужим, ничего для нее не значащим ребенком. Она приняла меня в свой дом, в свою семью. Я обязана ей всем. Всем. Даже тем, что я стою здесь, живая… А она… — Кэрол осеклась и, обернувшись, посмотрела на покойною. Глаза ее расширились, а лицо вдруг посерело.

Джек взволнованно поднялся и шагнул было к ней, но остановился.