Гаврош

Удаляясь, Гаврош с негодованием оглядывался на лавку парикмахера.

— Тварь бессердечная! — бурчал он. — Настоящая змея! Послушай, брадобрей, я позову слесаря и велю тебе нацепить на хвост погремушку.

Эта мысль привела его в задорное настроение. Переходя лужу и увидав старуху с метлой в руках, он спросил:

— Сударыня, как видно, вы вывели погулять свою лошадку? — И тут же забрызгал грязью лакированные ботинки прохожего.

— Болван! — злобно крикнул прохожий.

Гаврош высунул нос из своей шали.

— Сударь, вы на кого жалуетесь?

— На кого же, как не на тебя! — сказал прохожий.

— Контора закрыта, — сказал Гаврош. — Я больше не принимаю жалоб.

В подворотне какого-то дома он заметил окоченевшую от холода нищенку — девочку лет двенадцати.

— Бедняга! — пожалел ее Гаврош. — Вот тебе. Возьми! — Он снял с себя теплый шерстяной платок и набросил его на костлявые плечи нищенки.

Смотанный, как шарф, платок распустился и покрыл ее с головы до ног. Девочка посмотрела на него с удивлением и безмолвно приняла подарок.

— Брр!.. — сказал Гаврош, ежась от холода. — Зато ей будет тепло. Она теперь как в шубе.

Лицо его просияло.

В эту минуту хлынул дождь.

— Опять дождь! — воскликнул Гаврош. — Нет, я больше не намерен прогуливаться.

Он ускорил шаги.

— Плевать мне на тебя! — крикнул он, глядя на тучу. Дети старались поспеть за ним.

Проходя мимо булочной, Гаврош обернулся:

— Мальчики, вы обедали?

— Сударь, — ответил старший, — мы с утра не ели.

— У вас, стало быть, нет ни отца, ни матери? — спросил Гаврош.

— У нас есть мама, — сказал старший, — но мы не знаем, где она.

— Иной раз лучше этого не знать, — возразил Гаврош.

— Мы старались найти что-нибудь на улице, — продолжал старший мальчик, — но ничего не было.

Дети доверчиво пошли за Гаврошем.

— Знаю, — сказал Гаврош. — Собаки все съедают.

И, помолчав, прибавил:

— Так вы потеряли родительницу? Не знаете, куда она девалась? Это нехорошо, ребятишки! Глупо терять старших. Однако надо что-нибудь пожевать.

Он больше не стал их расспрашивать. Бездомные дети — эка невидаль!

Он остановился и стал усердно шарить в своих дырявых карманах. Вдруг он поднял голову с торжествующим видом:

— Утешьтесь! Мы сейчас поужинаем втроем.

Он вытащил из кармана су, поспешно втолкнул детей в булочную, швырнул монету на прилавок и крикнул:

— Хлеба на пять сантимов!

Булочник взял нож и хотел ему отрезать кусок хлеба.

— Поделите его на три части, — потребовал Гаврош и важно прибавил: — Нас ведь трое.

Булочник, поглядев на детей, собрался было отрезать им черного хлеба, но Гаврош крикнул ему с негодованием:

— Это что такое? Белого! Отрежьте самого лучшего белого хлеба! Я угощаю.

Булочник засмеялся.

— Вы, кажется, принимаете нас за малышей, — обиделся Гаврош.

Булочник отрезал ему белого хлеба. Гаврош сказал детям:

— Жрите!

Мальчуганы смотрели на него с удивлением. Гаврош расхохотался:

— Ах, да! Они не понимают. Они маленькие. — И прибавил: — Ешьте.

Он дал им по куску хлеба.

Считая, что старший заслуживает особого поощрения и лучше поймет его, Гаврош протянул ему самый большой кусок и наставительно сказал:

— Вот, положи это в свой клюв.

Себе он взял самый маленький кусок.

Дети, в том числе и Гаврош, были очень голодны. Они жадно жевали хлеб, стоя в проходе и загораживая проход покупателям. Булочник, получивший деньги, глядел на них с досадой.

— Выйдем на улицу, — сказал Гаврош.

Они пошли по направлению к Бастилии.

В ГОСТЯХ У СЛОНА

В те времена на площади Бастилии стоял странный памятник, теперь совершенно забытый парижанами. Это был большущий слон из дерева и штукатурки.

На спине у него красовалась башня, выкрашенная в зеленую краску, почерневшая от дождя и непогоды.

Слон стоял в самом уединенном углу площади. Широкий лоб великана, его хобот, клыки, башня, огромный круп, четыре ноги, похожие на колонны, выступали ночью на звездном небе, странные и страшные. К этому-то углу площади, едва освещенному отблеском далекого фонаря, Гаврош привел малышей.

— Не трусить, ребята! — сказал Гаврош.

Он пролез в отверстие ограды, окружавшей слона, и втащил за собой детей. Оробевшие малыши покорно следовали за незнакомым оборванным мальчишкой.

Подле ограды лежала лестница. Днем ею пользовались рабочие соседнего лесного склада. Гаврош поднял ее с удивительной для его возраста силой и приставил к одной из передних ног слона. Лестница доходила до места, где видна была черная дыра в брюхе великана. Гаврош указал гостям на лестницу и дыру:

— Влезайте и входите.

Малыши в ужасе переглянулись.

— Вы струсили, ребятишки! — воскликнул Гаврош и прибавил: — Вот поглядите.

Он обхватил руками шершавую ногу слона и в один миг, пренебрегая лестницей, добрался до отверстия. Он влез в него, точно ящерица в щель, и исчез. Через минуту его бледное лицо высунулось из темной дыры.

Дети смотрели, разинув рты.

— Ну, влезайте же! Увидите, как там хорошо! Полезай ты первый, — обратился он к старшему. — Ухватись за мою руку.