Гавань моего сердца

— Конечно, говори.

Я вдохнула, пытаясь набраться мужества. Из окна веяло ароматом цветов. Я протянула Блэйну счет на оплату.

— Будучи в здравом уме, я не могу покупать продукты для нашего приюта по таким ценам.

Его пальцы коснулись листка бумаги. Блэйн поднес счет к глазам. Коротко кивнув, он вернул мне чек.

Я ожидала объяснений, оправданий. Хотя бы чего-нибудь. Но его молчание встревожило меня.

— Не могу поверить, что ты способен так с нами поступить. И все из-за твоей фермы, о которой ты так мечтал и которую не можешь себе позволить!

Снова ожидание. Напрасно.

— Ну? Ты ничего не хочешь мне сказать?

Блэйн взглянул на меня с грустной улыбкой, потом вышел, но тут же вернулся обратно.

— Ты вообще понимаешь, что значит для меня эта земля? — Его глубокие темные глаза словно пригвоздили меня к тому месту, где я стояла. — Он украл мою землю, Сэди. Мое наследство, доставшееся от отца. Мой отчим заставил меня подписать документы, чтобы он мог забрать ее… Мне было всего одиннадцать лет. — Блэйн покачал головой. — И, как будто этого было недостаточно, он вытолкнул Картера из телеги с сеном, просто потому, что ребенок болтал без умолку. Ему было три года. Три года! Вот тогда я забрал Картера и сбежал. Я даже использовал фамилию своего отца, когда называл наши имена. Я не хотел, чтобы отчим убил Картера, как когда-то убил нашу маму. И я не хочу, чтобы мой брат вырос таким же страшным человеком, как его родной отец.

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Блэйн никогда не рассказывал мне об этой истории с отчимом. И мне тоже не хотелось, чтобы Картер вырос похожим на своего отца. Но мои мысли в тот момент были заняты вовсе не судьбой Картера. Я смотрела на руки Блэйна. Большие. Мозолистые. Покрытые грязью.

Ему нужна была ферма, и до сегодняшнего дня я не понимала, насколько сильно он в ней нуждался. Блэйн нуждался в том, чтобы его имя было написано в документах, чтобы ферма была его собственностью. Осознание этого одновременно ранило и исцеляло меня.

Блэйн опустил руки и словно весь согнулся:

— Я постараюсь больше не попадаться на твоем пути.

И если раньше я не понимала этого, то сейчас больше не сомневалась: я потеряла самого близкого друга.

* * *

Через некоторое время после того, как повозка Блэйна со скрипом укатила прочь, я вернулась в кухню и рухнула на стул напротив миссис Фор. Она выглядела усталой, уголки ее век и губ словно опустились под грузом лет и разочарований. Миссис Фор потерла костяшки пальцев правой руки и спросила:

— Ты разговаривала с Блэйном?

— Да. Я сообщила ему о невозможности нашего дальнейшего сотрудничества.

— И что он на это ответил?

— Ничего, если честно. — Уголки моих губ опустились. Я не могла поведать его историю, к тому же он так и не сказал мне причину, по которой поднял цены. Я запустила пальцы в волосы и провела ими вдоль головы. — Я больше не знаю, что нам делать. Все, что мне кажется правильным, оказывается неправильным, а все, что кажется неправильным, на самом деле является верным. Мне нужно… — Я запнулась и вздохнула. — Я не знаю, что мне нужно.

Снова молчание. Я могла бы слушать тишину и в одиночестве. Я встала из-за стола. Миссис Фор взяла меня за руку.

— Я знаю, что вы оба сейчас видите только острые углы, но ведь ты знаешь, что у Блэйна болит душа за наш приют не меньше, чем у тебя самой. Он не сделает ничего, что могло бы подвергнуть Дом опасности. Попроси его еще раз снизить цены.

— Я не могу ни о чем его просить, — покачала я головой.

— Пфф! — Миссис Фор вскочила. — Блэйн не из тех, кто с легкостью забывает своих друзей. Ты лучше всех знаешь, какой он человек.

Нет, теперь я думала, что не знаю этого, хотя раньше считала иначе. Научусь ли я когда-нибудь правильно оценивать окружающих?

Миссис Фор поставила передо мной тарелку.

— Поешь немного. Тебе полегчает.

Я взяла вилку и посмотрела на тарелку. Передо мной лежал кусок сливочного пирога.

Я положила вилку на стол и вышла из комнаты.

ГЛАВА 43

— Мисс Сэди, вы поможете мне с домашним заданием, как раньше? — Джанет посмотрела на меня с мольбой.

Я знала, что она очень скучает по Синтии, хотя они ежедневно виделись в школе, а на выходных — в церкви.

Я позволила девочке увлечь меня за собой в столовую. Она тараторила, не умолкая, словно ей не нужно было переводить дыхание, и не догадывалась о растущей лавине боли в моей груди. Двери нашего Дома закроются на следующей неделе. С каждой минутой моя уверенность в этом росла — особенно сейчас, когда нас оставил даже Блэйн. Что будет с Джанет? Кто будет ее слушать, не перебивая? Кто поймет, что ей нужна вовсе не помощь с домашним заданием, а общение? Где она найдет внимание, которого так жаждет?

Я обернулась и посмотрела в сторону своего кабинета. И, хотя отсюда этого нельзя было увидеть, я помнила, что на столе лежала небольшая пачка счетов на оплату, включая и последний чек из бакалеи. Но существовало ли сейчас что-либо важнее судьбы этой маленькой девочки? Последние несколько месяцев научили меня многому. В том числе и этому.