Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Она покачала головой, попыталась закрыть дверь. Белая рука преградила путь, не дав этого сделать…

— Мне нужен Грегорович.

— Er wohnt hier nicht mer! — закричала она, тряся своей головой. — Он не жить здесь! Он не жить здесь! Я не знать его!

Оставив попытки закрыть дверь, она попятилась назад, в тёмный холл, и Гарри последовал за ней, постепенно надвигаясь на неё. Его рука с длинными пальцами вытаскивала палочку.

— Где он?

— Das wei? ich nicht! Он уходить! Я не знать, я не знать!

Он поднял руку. Она закричала. Двое маленьких детей вбежали в холл. Она попыталась заслонить их руками. Вспыхнул зелёный луч света…

— Гарри! ГАРРИ!

Он открыл глаза и сполз на пол. Гермиона опять начала колотить в дверь.

— Гарри, открой!

Он кричал, он знал это. Гарри поднялся и отворил дверь. Гермиона, потеряв равновесие, тут же ввалилась внутрь и с подозрением осмотрелась вокруг. Взволнованный Рон стоял прямо за ней и направлял палочку поочерёдно в углы холодной ванной.

— Что ты здесь делал? — серьёзно спросила Гермиона.

— А что ты думаешь, я тут делал? — с некоторой бравадой спросил Гарри в ответ.

— Ты вопил, как сумасшедший! — сказал Рон.

— Оу… я должно быть отключился или..

— Гарри, пожалуйста, не воображай, что мы совсем дураки, — глубоко вздохнула Гермиона. — Мы знаем, твой шрам разболелся. Ты же белый, как лист бумаги.

Гарри сел на край ванны.

— Хорошо. Я только что видел, как Волдеморт убивал женщину. А прямо сейчас, скорее всего, убил всю её семью. И в этом не было необходимости. Всё было как с Седриком — они просто случайно оказались у него на пути…

— Гарри, ты не должен позволять такому случаться снова и снова! — закричала Гермиона, и её голос прозвучал эхом в ванной комнате. — Дамблдор хотел, чтобы ты практиковал окклюменцию! Он считал, что связь опасна, — Волдеморт может использовать её, Гарри! Что хорошего в том, чтобы смотреть его убийства и пытки? Как это может помочь?

— Таким образом я знаю, что он делает, — ответил Гарри.

— Поэтому ты даже не пытаешься прервать связь с ним?

— Гермиона, я не могу. Ты знаешь, что я безнадёжен в окклюменции! Я не смог приобрести этот навык.

— Ты по-настоящему никогда и не пробовал! — горячо заявила она. — Я не понимаю, Гарри, тебе что, нравится поддерживать эту особую связь или отношения, или что… что ещё…

Она поперхнулась под его взглядом, которым он, поднимаясь, её одарил.

— Нравится? — переспросил он тихо. — Тебе бы понравилось?

— Мне… Нет… Прости, Гарри. Я не имела в виду…

— Я ненавижу это, я ненавижу тот факт, что он может пробираться внутрь меня, что я обязан наблюдать за ним, когда он наиболее опасен. Но я собираюсь использовать это.

— Дамблдор…

— Забудь Дамблдора. Это мой выбор и ничей другой. Я хочу знать, зачем ему Грегорович.

— Кто?

— Изготовитель палочек, причем иностранец, — сказал Гарри. — Он делал палочку Краму, и Крам отзывался о нём блестяще.

— Но, как ты говоришь, — произнёс Рон, — Волдеморт добрался до Олливандера и запер его где-то. Если у него уже есть производитель палочек, зачем понадобился ещё один?

— Может быть, он согласен с Крамом, может, он считает, Грегорович лучше… или он думает, будто Грегорович сможет объяснить, что сделала моя палочка, когда он преследовал меня. Олливандер этого не знал.

Гарри мельком взглянул в разбитое грязное зеркало и увидел, как Рон и Гермиона за его спиной обмениваются скептическими взглядами.

— Гарри, ты снова и снова говоришь о том, что твоя палочка сделала, — сказала Гермиона. — Но это сделал ты! Почему ты так настойчиво не признаёшь своё могущество?

— Потому что я знаю! Это был не я! И это же знает Волдеморт, Гермиона! Мы оба знаем, что, в действительности, произошло!

Они взглянули друг на друга. Гарри видел, что не убедил Гермиону и что она выстраивает контрдоводы против его теории насчёт палочки, а также против факта соединения с сознанием Волдеморта. Тут, к его счастью, вмешался Рон.

— Брось это, — посоветовал он девушке. — Это его дело. И если мы собираемся завтра в Министерство, тебе не кажется, что мы должны обсудить наш план?

Неохотно Гермиона всё же оставила тему, хотя Гарри был абсолютно уверен, что при первой возможности она снова накинется на него. Они вернулись на кухню в цокольном этаже, где Кричер подал им стью, мясо с овощами и пирог с патокой.

В свои постели этим вечером они отправились поздно, проведя долгие часы за бесконечным повторением своего плана, до тех пор, пока каждый из них не мог процитировать его слово в слово. Гарри, спавший теперь в комнате Сириуса, лёг в постель, направив свет своей палочки на старую фотографию своего отца, Сириуса, Люпина и Петтигрю, и ещё десять минут бормотал план себе под нос. Однако, когда он погасил свою палочку, то думал не о Многосущном зелье, рвотных пастилках или тёмно-синих мантиях отдела Магического Обслуживания — он думал о Грегоровиче, производителе палочек, и его шансах остаться ненайденным, когда Волдеморт с таким упорством его ищет.

Рассвет наступил неожиданно быстро.