Гарри Поттер и Реликвии Смерти

На Луне была надета жёлтая мантия, как и у её отца, которая гармонировала с большим подсолнечником в её волосах. Если бы удалось привыкнуть к невозможной пестроте, общее впечатление было бы вполне приятным. По крайней мере, в её ушах не болтались редиски.

Ксенофилиус был так увлечён беседой с приятелем, что пропустил этот разговор между Луной и Гарри. Попрощавшись со знакомым волшебником, он повернулся к дочери, которая в свою очередь показала ему палец со словами:

— Папочка, смотри… один из гномов меня действительно укусил!

— Как замечательно! Слюна гномов невероятно полезна! — обрадовался мистер Лавгуд, взяв в руку вытянутый палец Луны и рассматривая кровоточащие ранки. — Луна, любовь моя, если ты сегодня почувствуешь пробуждение какого-либо таланта… может, неожиданное рвение спеть арию или прочитать что-то на Мермише… не подавляй это в себе! Тебя могли наделить этим Gernumbli!

Рон, проходя мимо них в противоположном направлении, громко фыркнул.

— Рон может смеяться, — невозмутимо отозвалась Луна, пока Гарри провожал её и Ксенофилиуса к их местам, — но мой папа очень тщательно исследовал магию Gernumbli.

— Серьёзно? — поинтересовался Гарри, который уже давно решил не оспаривать специфические взгляды Луны и её отца. — Ты всё-таки уверена, что ничего не хочешь сделать с укусом?

— Да всё в порядке, — ответила Луна, мечтательно посасывая свой палец и оглядывая Гарри с ног до головы. — Ты очень элегантен. Я говорила папе, что большинство людей, наверное, наденут парадные мантии, но он убеждён, что на свадьбу нужно надевать солнечные цвета. На удачу, понимаешь?

Как только она неторопливо направилась вслед за отцом, появился Рон с пожилой ведьмой, вцепившейся в его руку. Напоминающий клюв нос, подведённые красным глаза и шляпа с розовыми перьями делали её похожей на недовольного фламинго.

— … а волосы у тебя слишком длинные, Рональд. Я даже подумала было, что это Джиневра. Борода Мерлина, что надел на себя Ксенофилиус Лавгуд? Он похож на омлет. А ты кто такой? — рявкнула она в сторону Гарри.

— Ах, да, тётушка Мюриэль, это наш кузен Барни.

— Ещё один Уизли? Вы размножаетесь, как гномы. Здесь нет Гарри Поттера? Я хотела его увидеть. Я думала, вы друзья, Рональд, или ты просто хвастался?

— Нет… он не смог придти…

— Хмм… Нашёл отговорку, так? Значит, не такой бестолковый, как на фотографиях в прессе. Я только что объясняла невесте, как лучше носить мою тиару, — крикнула она Гарри. — Гоблинская работа, знаешь ли, много веков принадлежит моей семье. Она красивая девочка, но всё равно… француженка. Что ж, что ж, найди мне место получше, Рональд, мне сто семь лет и мне не стоит так долго стоять на ногах.

Проходя мимо, Рон бросил Гарри красноречивый взгляд и какое-то время не возвращался: когда они снова встретились у входа, Гарри уже успел проводить дюжину человек к их местам. Шатёр был почти полон, и наконец-то снаружи не было никакой очереди.

— Кошмар, эта Мюриэль, — признался Рон, вытирая лоб рукавом мантии. — Она раньше приезжала в гости каждое Рождество, а потом, слава Богу, обиделась, после того как Фред и Джордж за ужином взорвали навозную бомбу прямо у неё под стулом. Папа постоянно твердит, что она вычеркнет их из своего завещания… как будто их это волнует. Да они станут богаче всех в нашей семье, с их-то успехами… Ух ты! — воскликнул он, часто моргая, увидев спешащую к ним Гермиону. — Ты прекрасно выглядишь!

— Вечно этот удивлённый тон, — буркнула Гермиона, однако улыбнувшись.

На ней было лёгкое платье сиреневого цвета, которое дополняли высокие каблуки, её волосы были прямыми и блестящими.

— Твоя распрекрасная тетя Мюриэль не согласна. Я только что встретила её наверху, когда она отдавала Флёр тиару. Она сказала: «Неужели это та магглорождённая?», а потом добавила: «ужасная осанка и тощие лодыжки».

— Не обращай внимания, она всем грубит, — отозвался Рон.

— Говорите о Мюриэль? — поинтересовался Джордж, выходя из шатра вместе с Фредом. — Да, она только что сказала, что у меня несимметричные уши. Старая курица. Жаль всё-таки, что старенький дядя Билиус не с нами, с ним было здорово посмеяться на свадьбах.

— Не тот ли это человек, который увидел Грима и умер через двадцать четыре часа? — спросила Гермиона.

— Ну да, к старости он стал немного странным, — признал Джордж.

— Но пока он не выжил из ума, был душой всякой компании, — начал вспоминать Фред. — Он выпивал целую бутылку огненного виски, потом бежал на танцплощадку, задирал свою мантию и начинал доставать букеты цветов прямо из своей…

— Да, похоже, он действительно был очаровательным человеком, — оборвала его Гермиона, в то время как Гарри смеялся во все горло.

— Так и не женился почему-то, — сказал Рон.

— Ты меня удивляешь, — отозвалась Гермиона.

Они все так громко смеялись, что не заметили появления опоздавшего темноволосого юноши с большим носом с горбинкой и пышными чёрными бровями, пока тот не протянул руку Рону в знак приветствия и не сказал, не сводя глаз с Гермионы:

— Ты выглядишь прекрашно!