Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Гарри схватил пару мётел из ближайшей кучи хлама, на вид с большой грузоподъёмностью, и бросил одну Рону, который посадил Гермиону позади себя. Гарри уселся на вторую метлу, и, тяжело оттолкнувшись от земли, они поднялись в воздух, на фут разминувшись с клыкастыми пастями пламенных драконов, клацнувших челюстями в попытке поймать их. Дым и жар становились невыносимыми. Под ними зачарованный огонь поглощал вещи целых поколений преследуемых студентов, результаты тысяч запрещённых экспериментов, секреты бесчисленного множества душ, искавших убежища в этой комнате. Гарри нигде не видел следов Малфоя, Крэбба и Гойла. Он опускался как можно ниже над разрушительными огненными монстрами, пытаясь отыскать троицу, но внизу не было ничего, кроме огня. Какая страшная смерть … Он никогда не хотел этого…

— Гарри, давай выбираться, уходим отсюда, — промычал Рон.

Дверь было невозможно увидеть сквозь чёрные клубы дыма. Потом Гарри услышал посреди ужасающего смятения, рёва всепоглощающего пламени тонкий, жалобный человеческий крик

— Это… слишком… опасно..! — закричал Рон, но Гарри развернулся в воздухе.

Его очки слегка защищали глаза от дыма. Он окинул взглядом огненный шторм внизу в поисках хоть каких-то признаков жизни, конечности или лица, которые ещё не обгорели, как древесина…

И он увидел их: Малфой поддерживал Гойла, лежавшего без сознания; вдвоём они забрались на хрупкую башню обгорелых парт — и Гарри нырнул. Малфой, увидев его приближение, поднял одну руку, но Гарри, схватив её, понял сразу, что ничего не получится: Гойл был слишком тяжёлый, а рука Малфоя, покрытая потом, всё время выскальзывала…

— ЕСЛИ МЫ УМРЁМ ИЗ-ЗА НИХ, Я ТЕБЯ УБЬЮ, ГАРРИ! — послышался голос Рона, и, когда огромная пламенная химера опустилась на них, он и Гермиона уже втащили Гойла на метлу и поднялись в воздух, раскачиваясь в разные стороны; мгновением позже Малфой вскарабкался позади Гарри.

— Дверь, лети к двери, дверь! — прокричал Малфой на ухо Гарри, и Гарри, едва дыша, полетел быстрее сквозь вздымающийся чёрный дым, следуя за Роном, Гермионой и Гойлом. И вокруг них взлетали в воздух последние предметы, не сгоревшие во всепоглощающем пламени — создания зачарованного огня, торжествуя, подбрасывали их вверх: чаши и щиты, икрящееся ожерелье и старая, потускневшая диадема…

— Что ты делаешь? Что ты делаешь? Дверь там! — завопил Малфой, но Гарри, круто развернувшись, нырнул.

Диадема, казалось, зависла в медленном падении: поворачиваясь и искрясь, она, не торопясь, опускалась в утробу разевающей пасть змеи, но Гарри протянул руку и, дотянувшись до диадемы, поймал её на запястье…

Он снова увернулся от нападающей на него змеи, поднялся вверх и полетел прямо к тому месту, где, как он надеялся, была открытая дверь. Рон, Гермиона и Гойл исчезли. Малфой кричал и так сильно вцепился в Гарри, что причинял тому боль. Тут сквозь дым Гарри увидел прямоугольное пятно на стене и направил туда метлу. Секунда — и чистый воздух заполнил его лёгкие, а ещё через мгновение они врезались в стену коридора.

Малфой свалился с метлы и лежал ничком, задыхаясь и кашляя. Гарри перекатился через него и сел. Дверь Комнаты по требованию исчезла, Рон и Гермиона, переводя дыхание, сидели на полу возле Гойла, который всё ещё был без сознания.

— К-Крэбб, — выдавил Малфой, как только смог говорить, — К-Крэбб…

— Он мёртв, — грубо оборвал Рон.

Стало тихо, не считая кашлянья и пыхтения. Потом несколько сильных взрывов потрясли замок, и большая кавалькада полупрозрачных фигур прогалопировала мимо них на лошадях, головы в их руках кричали в предвкушении крови.

Гарри вскочил на ноги, когда безголовая охота промчалась мимо, и огляделся: битва вокруг всё ещё продолжалась. Он слышал и другие крики, кроме отступающих призраков. Паника охватила его.

— Где Джинни? — резко проговорил он. — Она была здесь. Она должна была прийти обратно в Комнату по требованию.

— Да ну тебя. Ты полагаешь, она будет работать после такого огня? — спросил Рон, поднявшись на ноги, потирая грудь и оглядываясь по сторонам. — Может, разделимся и поищем?

— Нет, — решительно сказала Гермиона, тоже вставая. Малфой и Гойл всё ещё безнадёжно валялись на полу коридора, у обоих не было палочек. — Давайте держаться вместе. Я думаю, нам надо… Гарри, что это у тебя на руке?

— Что? Ах да…

Он снял диадему с запястья и взял в руки. Она была всё ещё горячая, испачканная в копоти, но, присмотревшись, он смог разобрать крошечные слова, выгравированные на ней: МУДРОСТЬ — ВЕЛИЧАЙШЕЕ СОКРОВИЩЕ ЧЕЛОВЕКА.

Похожая на кровь субстанция, тёмная и смолистая, словно бы вытекала из диадемы. Внезапно Гарри почувствовал, как вещь сильно задрожала, а потом разломилась на части. И когда это произошло, ему показалось, он услышал слабый, отдалённый крик боли, эхом отдававшийся не от земли или стен замка, а доносившийся из обломков в его руках.

— Это, должно быть, был Дьявольский огонь! — произнесла Гермиона, разглядывая остатки диадемы.

— Прости, что?