Гарри Поттер и Принц-полукровка

Дж.К. Роулинг Гарри Поттер и Принц-полукровка (в переводе Марии Спивак)

Маккензи, моей красавице-дочери, посвящаю её чернильно-бумажного близнеца

Глава первая. Другой министр

Близилась полночь. Премьер-министр сидел в кабинете один, изучая длинный меморандум, но слова проскальзывали сквозь мозг, не оставляя ни тени смысла. Министр ждал звонка от президента далёкой страны — когда же этот злополучный господин соизволит протелефонировать? — и одновременно гнал от себя воспоминания о событиях очень долгой, очень утомительной и очень неприятной недели, поэтому ни на что другое места в голове не хватало. Чем сильнее он старался сосредоточиться на тексте, тем явственней проступала перед глазами гнусная физиономия одного из политических оппонентов. Не далее как сегодня мерзавец появился в новостях и не только перечислил катастрофы последней недели (словно о них требовалось напоминать!), но и подробно растолковал, почему во всех до единого происшествиях виновато правительство.

При одной мысли об этом у премьер-министра участился пульс. Чудовищная ложь и несправедливость! Каким, спрашивается, образом правительство могло предотвратить обрушение моста? Что за возмутительные намёки на недофинансирование ремонтных работ? Да мосту было меньше десяти лет; лучшие эксперты теряются в догадках, почему он ни с того ни с сего переломился надвое, отправив на дно реки с десяток автомобилей. А чего стоят утверждения, будто два жестоких убийства, получивших в прессе столь мощный резонанс, произошли из-за нехватки полицейских? И как, скажите на милость, можно было предвидеть странный ураган в юго-западных графствах, который причинил такой ущерб и повлёк за собой столько человеческих жертв? И чем премьер-министр виноват, если один из младших министров его кабинета, Герберт Чорли, именно на этой неделе повёл себя так нелепо, что его пришлось отправить «побыть с семьёй»?

— В стране царят мрачные настроения, — заключил оппонент, еле сдерживая довольную ухмылку.

Это, к несчастью, правда. Премьер-министр и сам видит: люди подавлены, как никогда. И погода отвратительная; такие холодные туманы в середине июля... всё ненормально, всё неправильно...

Премьер-министр перевернул вторую страницу, увидел, сколько ещё читать, и сдался — всё равно ничего не получится. Он потянулся и с похоронным видом обвёл глазами кабинет. Красивая комната; чудесный мраморный камин; напротив — высокие подъёмные окна, плотно закрытые из-за подозрительных, не по сезону, холодов. Премьер-министр поёжился, встал, подошёл к окну и упёрся взглядом в туман, липнувший к стёклам. И тогда за спиной услышал чей-то тихий кашель.

Премьер-министр замер нос к носу с собственным испуганным отражением. Этот кашель он узнал; слышал его и раньше. Он очень медленно обернулся. В комнате было пусто.

— Кто здесь? — неуверенно произнёс премьер-министр с жалкой потугой на воинственность.

На краткий миг он позволил себе надеяться, что ответа не последует. Однако из дальнего угла тут же зазвучал голос, отрывистый и решительный, — он словно зачитывал заранее составленное заявление. Голос шёл — и премьер-министр это прекрасно знал — с небольшого грязноватого портрета человечка, похожего на лягушку в длинном серебристом парике.

— Премьер-министру муглов. Необходима срочная встреча. Прошу ответить немедленно. Всего наилучшего, Фудж. — И человечек с картины вопросительно уставился на премьер-министра.

— Э-э, послушайте... — забормотал тот, — сейчас не самый удачный момент... Видите ли, я жду важного звонка... от президента... э-э-э...

— Можно перенести, — отрезал портрет. У премьер-министра сжалось сердце: этого он и боялся.

— Но я правда хотел поговорить...

— Мы устроим, чтобы президент забыл о звонке. И вспомнил о нём завтра вечером, — объявил человечек. — Прошу вас немедленно ответить мистеру Фуджу.

— А-а... э-э... хорошо, — пролепетал премьер-министр. — Я встречусь с Фуджем.

Он торопливо пошёл к столу, на ходу поправляя галстук. Он едва успел сесть и пристроить на лице бесстрастное, с его точки зрения, выражение, как пустой очаг под мраморной каминной полкой внезапно ожил и заполыхал ярким зелёным огнём. Премьер-министр, еле сдерживая изумление и страх, смотрел, как в языках пламени возникла бешено вертящаяся юла, которая быстро превратилась в дородного мужчину. Через пару секунд гость, держа в руке лаймовый котелок и отряхивая пепел с рукавов длинного полосатого плаща, ступил на антикварный каминный коврик.

— А, премьер-министр. — Корнелиус Фудж решительно направился к хозяину, протягивая руку. — Рад видеть вас снова.