Гарнизон рассеченной скалы

Прильнув к боковой щели Арон затаил дыхание. Кристалл, трижды сверкнув, озарился зеленым лучом, ударившим в небо. Луч медленно разделился надвое и прокатился по стенкам скалы. Когда он погас, пол под ногами дрогнул. Низкий раскатистый гул, похожий на гудок громадного горна, согнал птиц со своих гнезд. Сотни ласточек взмыли в небо и поспешили убраться подальше от этого места. Номад закрыл глаза и прижал ладони к груди. Безмолвно шевеля губами, он быстро читал какую-то молитву. Калеб побледнел, зубы его сжались. Арон почувствовал, что сердце его стало биться быстрее… ладони вспотели. Он глянул вверх и на самом краю скалы заметил несколько фигур. Там стоял Хансон, а рядом с ним Ярсен, удерживая над головой алый флаг на длинном древке.

Лишь только лазурная пелена дрогнула, Ярсен резко опустил флаг. Грянул залп откуда-то сзади, потом еще один и еще… Ядра с длинными фитилями гроздьями усыпали побережье. Огромный вал, похожий на волну, состоящую из обрезков со стола мясника, вывалился на песок разлома. Почти сразу ветер донес запах смрада, что источала эта отвратительная масса. Куча истерзанной плоти пришла в движение, и начала обретать формы, разделяясь на отвратительного вид существ разных размеров. Были тут и совсем маленькие твари и по истине громадные. Арон зачем-то пытался сравнить их с известными ему существами, но получалось плохо.

Прежде чем масса окончательно разделилась, прогремели первые взрывы. Детонируя и разлетаясь на множество мелких осколков, ядра наносили существенный урон. Однако, распавшись на части крупные твари не погибли. Каждый из кусков плоти обрел самостоятельность и бросился вперед. Лавина обезображенного мяса ринулась в атаку на укрепления. В первых рядах как водится стояли каторжники и душегубы. Их снарядили большими щитами и длинными толстыми копьями, орудовать которыми можно было только вдвоем или втроем. Накалывая какую-нибудь из тварей, они наваливались на копье и укрывались в траншее, закрываясь щитами. Поднятую на острие тварь в течении нескольких секунд накрывал шквал шрапнели, выпущенный с редута. Но наплыв был столь силен и стремителен, что твари без труда прорывались дальше.

Следующей линией обороны был земляной вал, который они были вынуждены преодолеть. В этот момент по тварям били прямой наводкой из орудий калибром поменьше. Два цельных ядра, скрепленные цепью, призванные изначально ломать мачты в морской битве, тоже показали свою эффективность. Такой выстрел сносил сразу несколько тел, оставляя зияющие дыры, расчленяя тела и ломая кости. Это немного сдерживало атаку и дробило врага на фракции поменьше, так сказать. С этими тварями уже вступали в бой тяжелые мечники и бронированная кавалерия. С флангов войска прикрывали эльфийские стрелки. Выпуская стрелы с разрывными и зажигательными наконечниками, они били по самым уязвимым местам, лишая монстров предполагаемых органов чувств и ориентации в пространстве. Огнестрельное оружие не наносило врагу заметного урона, единственным действенным методом было рассечение на части и взрывное воздействие. Но и после этого, расчлененная плоть не умирала. Лишенная зубов, клыков и конечностей, она и в таком состоянии рвалась вперед. Это было ужасно… Ни один ночной кошмар известный доселе не мог сравниться с явью. Время от времени, контролируя ход боя со скалы, Хансон поднимал то белый, то красный флаг. Горнист подавал сигнал и люди отходили на заранее оговоренные позиции. Гремел залп и смертоносный дождь из начиненных шрапнелью ядер обрушивался на давно пристрелянные метки. После этого бесстрашные воины снова вступали в бой.

Впрочем, с солдатами твари поступали не менее жестоко. Жидкость, которую они выплевывали, по видимому была желудочным соком, который попадая на человека разъедал броню, кожу и все, что под ней было. А потом человека пожирали. Иные твари имели при себе настоящее оружие, которым пользовались весьма умело. Выковыривая каторжников из траншей, они тотчас расчленяли их и тоже поедали. Некоторые чудовища и вовсе заглатывали зазевавшихся бойцов целиком. Потери со стороны гарнизона были страшными… Раненых и убитых старались тотчас вывезти с поля боя. Для этого наготове стояло два экипажа, запряженных четверкой бронированных лошадей. Получив сигнал, они устремлялись в самую гущу событий и быстро доставляли людей к сети. Там их проворно перегружали, отправляя в лазарет, и все повторялось.