Гарнизон рассеченной скалы

— Догадывался, — ответил Арон отец. — Я ведь очнулся прежде, чем видение кончилось, и сразу сюда.

Хансон прокашлялся, привлекая к себе внимание.

— Объясните, что происходит!? Вы так тихо говорите, что мне отсюда ни черта не слышно.

— Арон теперь не умрет, — громко сказал Ольгерд. — Братья милосердия исцелили его недуг.

— Во дела… — удивился Хансон. — Ну так… это же в корне меняет дело! Может, раз пришла такая радость, решим уже вопрос с эльфийским гарнизоном, а, ваше высочество?

— А что с ним не так? — напрягся Арон, зная взрывной нрав матери. — Что ты сделала?!

— Ну, наказала одну, — в глазах Сольвейг мелькнул недобрый огонек. — Так по делам и расплата.

Взгляд кузнеца стал холодным. Он отстранился от матери, убрав от себя ее руки, и медленно отступил назад. Потом посмотрел на принца.

— Лина… — Рорик виновато опустил глаза. — Она в храме.

— Я же вас просил! — Арон сорвался на крик.

— Прости, — Ольгерд не знал, что сказать. — Я не успел вовремя.

Арон попятился. Позади него полыхнуло яркое пламя. Оплавив бетон, острые языки описали дугу, и за спиной кузнеца воссияли большие огненные крылья… Ударив о воздух, он стремительно взвился в высь.

— Какого черта!? — только и успел проронить Хансон.

Переглянувшись с мужем, обомлевшая Сольвейг тоже расправила крылья, и взмыла в небо. Однако, отец Арона даже не тронулся с места. Сейчас мать и сын должны были разобраться сами.

Раскрывать свои новые тайны Арон совсем не хотел. Он лишь на миг потерял контроль и все случилось спонтанно. В считаные секунды, он оказался над храмом и камнем упал на площадь. Он еще не забыл, как летать, а новые крылья слушались своего хозяина беспрекословно. Погасив скорость у самой земли, Арон опустился на длинный помост и ступил на каменную брусчатку. Лина висела на дыбе, в том самом месте, где остроухие девки когда-то издевались над ним. Казалось, что было это совсем недавно. Арон поморщился. Локти эльфийки привязали к толстому шесту, продетому за ее спиной, и подвесили на столбе в таком положении. На шее ее виднелся след от ладони и запекшиеся порезы от когтей. Арон живо представил как все было. Губы Лины потрескались на ветру, кожа обгорела на солнце.

— Да жива она… — приземлившись следом сказала Сольвейг. — Я очень хотела отыграться, но решила оставить решение за тобой. Твой седовласый друг умеет убеждать.

— Исцели ее! — потребовал Арон.

— И не подумаю! — встала в позу крылатая дева. — Если так хочешь — тащи в лазарет.

Лина была без сознания. Из одежды только разодранная туника на тонких бретельках. Арон отвязал толстый канат и плавно опустил ее на колени. Придерживая ее рукой, он быстро избавился от веревок. В крепостной стене, неподалеку от помоста, располагалась то ли уличная тюрьма, толи загон для сторожевых собак. Туда согнали оставшихся девиц. Кузнец всмотрелся в лица эльфиек, уныло взиравших на него сквозь прутья решетки, но ту, что искал, не нашел. Омнис тоже была там.

— Где Нима? — спросил он у матери.

— Там же твоя Нима, в лазарете. Но я здесь не при чем! Умом она тронулась…

— Как умом…!?

— А вот так, — криво усмехнулась Сольвейг. — Видать прониклась к тебе гордая принцесса. А может совесть проснулась. Хотела со скалы сигануть, жаль ей не дали. «Эсхилу» спасибо скажи.

Арон взглянул на мать так, что сердце ее сжалось. Мужчина, стоявший пред ней, уже давно не был болезненным мальчиком, с которым она носилась как с писанной торбой. Даже известие о своей скорой смерти он принял с улыбкой. Сольвейг научилась ладить с людьми, но порой проявляла жестокость, хоть и жалела потом об этом. Арон очень любил свою мать, и многое ей прощал. Сольвейг с ужасом осознала, что стоит проронить еще одно неосторожное слово и сын ее возненавидит…

— Да исцелю я эту дуру! — смягчилась она вдруг. — Но не сейчас, а когда остыну. Тащи пока к Эмбер, пусть осмотрит…

Подняв Лину на руки, Арон взмахнул огненным крылом, рассекая дыбу на части. Крепко прижав эльфийку к груди, он легко оттолкнулся ногой и, описав в воздухе дугу, перемахнул через стену. На сей раз, крылатая дева не последовала за ним. Сейчас она была взбешена и могла наговорить лишнего в горячке. Опять же сердце щемило в груди. Нужно было отвлечься. А еще лучше — что ни будь сломать. Спрыгнув с помоста, она направилась прямиком к клетке, на ходу обнажая меч. Солдаты «Эсхила» молчаливо следили за ней. Эльфийки, одетые кто во что, отступили от решетки, но не более того.

— Чего уставились, курицы? Есть что сказать в свое оправдание?

Никто не ответил.

— Радуйтесь, что у меня такой сын… — Она взмахнула своим клинком и разом перерубила замок.

— Крепость не покидать, со скалы не бросаться! — Бросила она. — «Эсхил», проследи…