Гаргантюа и Пантагрюэль

— Клянусь Магометом, если кто-нибудь из вас вздумает сразиться с этим молодцом, того я казню жестокой смертью. Оставьте меня с ним один на один и смотрите, как я лихо его расщелкаю.

Услышав такой приказ, великаны отошли в сторону, где стояли бочки с вином. Туда же отошел и монах со своими соратниками. Этот пройдоха прикинулся, будто он болен: вертел шеей, дергал пальцами и говорил хриплым голосом:

— Объявляю вам, приятели: мы с вами не воюем. Угостите-ка нас хорошенько, пока наши господа дерутся.

Великаны согласились и посадили их пировать вместе с собой.

А тем временем Оборотень, размахивая своей чудовищной палицей, начал медленно подступать к Гарганпоа. Гаргантюа смело пошел к нему навстречу и заорал во все горло:

— Смерть тебе, злодей, смерть!

И вслед за этим выхватил из барки, которая была привязана у него к поясу, восемнадцать бочек соли и бросил эту соль прямо в лицо Оборотню. Соль забила ему горло, глаза, нос, и вот Оборотень вне себя от ярости поднял свою палицу и, конечно, уложил бы Гаргантюа на месте, если бы тот не успел во-время отскочить в сторону. Палица, однако, задела барку, так что барка разбилась на  4806 кусков и вся соль высыпалась на землю.

Тогда Гаргантюа толстым концом своей мачты ударил Оборотня прямо в грудь, а затем изловчился и нанес ему сильный удар между шеей и железным нагрудником. После этого Гаргантюа хотел еще раз ударить Оборотня, но тот так замахнулся на него палицей, что еще один миг, и рассек бы Гаргантюа с головы до селезенки. Но Гаргантюа снова увернулся, и палица на 73 аршина вошла в землю, причем одних искр вылетело больше чем 9006 бочек.

Пока Оборотень возился со своей палицей, вытаскивая ее из земли, Гаргантюа подбежал к нему и уж совсем было собрался отсечь ему голову. Но в эту минуту произошло несчастье. Мачта Гаргантюа слегка коснулась палицы, а надо сказать, что палица у Оборотня была волшебная, поэтому мачта тотчас же переломилась надвое, вершка на три от рукоятки.

Гаргантюа так растерялся, что крикнул:

— Эй, брат Жан, где ты, голубчик?

Услышав эти слова, монах сказал великанам:

— Ей-богу, наши господа совсем искалечат друг друга. Пойдемте их разнимать.

И уж кинулся было на помощь, но один из великанов схватил его за фалды и усадил на прежнее место.

— Если ты еще только двинешься, — сказал великан, — я тебя так запрячу в свои штаны, что ты вовеки оттуда не выберешься.

Между тем Гаргантюа схватил обломок мачты и начал тузить Оборотня куда попало. Случилось, однако, так, что Оборотень всё-таки вытащил свою палицу и снова кинулся на своего врага.

— Злодей! — закричал на него Гаргантюа. — Сейчас ты у меня запляшешь по-другому.

И с этими словами ударил его ногой в живот, да так ловко, что Оборотень полетел на землю вверх ногами. Тогда Гаргантюа схватил его за ноги и потащил по земле.

— Магомет! Магомет! — заорал Оборотень, и все великаны, вскочив из-за стола, бросились к нему на помощь.

Как только Гаргантюа увидал, что на него бегут  великаны, он поднял Оборотня, над головой и, размахивая им во все стороны, кинулся навстречу. Тут началась такая бойня, какой свет еще не видывал. Великаны валились целыми толпами. Каменные панцыри, в которые они были одеты, разбивались на тысячи кусков, и в воздухе стоял такой грохот, что в нашем городе, помнится мне, полопались все стекла.

^{Битва Гаргантюа с великанами}

Увидав, что с великанами покончено, Гаргантюа швырнул мертвого Оборотня в город. Оборотень, словно лягушка, плашмя упал на главную площадь и, падая, убил на месте старого кота, мокрую кошку, ощипанную утку и гуся лапчатого.

Глава 23. О том, как монах сделал короля Анарха разносчиком луковой подливки.

После такой чудесной победы вся неприятельская армия добровольно сдалась Гаргантюа и выдала ему своего короля Анарха.

Однажды, когда наши друзья справляли пир в завоеванном лагере, монах спросил Гаргантюа:

— Что же мы будем делать с нашим господином королем? Ведь ему теперь не придется управлять своим королевством. Следует его приучить к какому-нибудь делу, не то он так совсем с голоду пропадет.

— Ты прав, — сказал Гаргантюа, — возьми его, пожалуйста, к себе и делай с ним что хочешь.

И вот монах нарядил короля в полотняную куртку и штаны морского фасона. Башмаков он королю не дал.

— К такому костюму башмаков не полагается, — сказал монах и повел короля к Гаргантюа.

— Знаком ли вам этот мужик? — спросил монах.

— Нет, конечно, — сказал Гаргантюа.

— Это господин король над тремя печеными луковицами. Я хочу сделать из него порядочного человека. Я хочу сделать его разносчиком луковичной подливки. Ну, кричи: «Кому надо луковичной лодливки?»

— Кому надо луковичной подливки? — закричал король.

— Это слишком тихо, — сказал монах.

И, взяв бывшего короля за ухо, прибавил:

— Пой громче, чорт тебя побери! Ведь у тебя здоровая глотка.

— Кому надо луковичной подливки? — завопил король во все горло.

Гаргантюа так с хохоту и покатился.