Гарде и шах

— Татьяна права и не права одновременно, мой мальчик, — говорил он спокойно, с легкой улыбкой, но от этого не менее серьезно, — Она права, называя меня истинным носителем, но не права, говоря, что браслет и кулон создавались для меня. Не забывай, кто создал их, милая, — мастер перевел взгляд на девушку, — Он создавал оба предмета для себя, он сам выдумал легенду о носителе — вспомни рассказ Венсена! — но не учел того, что может появиться человек, который сумеет изучить их, который сумеет подчинить их себе. Он позволил им впитывать волю владельцев, но не думал, что владелец может обладать излишне большой волей… Да, ты права, — он немного выпрямился, на сей раз устремляя взгляд на гибкое металлическое кошачье тельце, браслетом обвивающее его запястье, — Я истинный носитель и в моих руках оба предмета сумеют раскрыть весь свой потенциал. Но создавал их Чеслав, поверь, не для меня, ему и в голову не приходило, что я сумею подчинить их!.. Что же до твоего вопроса, Эрик, — маг немного склонил голову набок, вглядываясь в зятя, — То мой ответ — да. Вернуть бессмертие для меня возможно, однако… это будет не слишком легко. Мне потребуется три дня… и я не уверен, что у нас они есть.

Роман, в последнее время ставший значительно более дисциплинированным и слушающий разговор с крайним вниманием, даже не предпринимая попыток вмешаться в него, наконец, все-таки не выдержал.

— Ну, уж тут ты передергиваешь, дядя! — он негодующе хлопнул ладонью по столу и тотчас же отвел ее в сторону, — Чес — не робот какой-нибудь, ему тоже нужно время восстановиться, тем более после белладонны! Вряд ли он нападет на нас в ближайшие…

Закончить ему не дал чей-то знакомый, довольно усталый голос, послышавшийся от дверей холла.

— У нас опять собрание? Могли бы позвать и нас с папой, мы как раз… — говорящий прервался и, устремив взгляд на обернувшегося Альберта, ошарашенно развел руки в стороны. Стало заметно, что в одной из них он сжимает белое перо.

— Великий мастер, морского ежа тебе за шиворот! — парень ошарашенно покрутил головой, — А мне вы сообщить не могли, что пациент уже ожил? Или это недостойно моего внимания?

— Прости, Бешенный, — Людовик, виновато улыбнувшись, чуть пожал плечами, — Все произошло так внезапно, что никто не успел полноценно сориентироваться. Знаешь, в таких ситуациях всегда теряешься — кому сообщить, кого позвать… — он печально вздохнул и демонстративно пригорюнился, словно рассуждая о похоронах.

Альберт чуть приподнял уголок губ, показывая, что шутку понял и, предпочитая не задерживать внимания на ней, перевел взгляд на перо в руке вошедшего Чарли.

— Как я понимаю, капитан пожаловал с известиями? — он красноречиво кивнул на перо, и экс-пират тяжело вздохнул, кивая в ответ.

— Да, валялось в холле на полу. Черт знает, кому эта рыжая крыса адресовала его на сей раз, креветку дохлую ему в ноздри, но звучит весьма угрожающе! — он шагнул к столу и, справедливо полагая, что передавать угрожающие послания надлежит тому, кто возглавляет их команду, протянул перо мастеру.

Великий маг, мягко приняв его, скользнул взглядом по написанному и, хмурясь, сжал губы, неспешно кладя перо на стол. Говорить ему ничего не хотелось.

Винсент, справедливо полагая, что коли уж потомок ознакомился с посланием, то прочим знать его содержание тоже не помешает, дотянулся до него и, схватив, поднял на уровень глаз.

— «Четыре дня», — с выражением прочитал он и, хмыкнув, бросил перышко на стол, — А он самонадеян, как я погляжу. Надо бы спросить у Марко, через какой срок белладонна выводится из организма оборотня…

— Не стоит, — Ричард, мрачный, как дождливое небо, тяжело вздохнул и, подперев щеку кулаком, обвел всех невеселым взглядом, — Белладонна выводится за три-четыре дня. Он дал себе маленькую фору — хочет не только прийти в себя, но и полноценно оправиться, подготовиться к следующей битве…

— Значит, и нам не стоит медлить, — Альберт нахмурился и, потерев подбородок, попытался, было, вновь уверенно принять командование, — Чарли и Эрику следует усилить тренировки. Я и Роман проследим…

— Нет! — Татьяна, совершенно негодующая, возмущенная до безобразия, вскочила на ноги, гневно упирая одну руку в бок, — Ты не будешь ни за чем следить, папа! Ты отправишься в каморку и будешь делать, готовить, варить или я не знаю, что, себе бессмертие!

— Татьяна… — великий маг, по-видимому, такого напора от дочери не ждавший, растерянно заморгал, — У нас нет времени, я должен…

— Нет! — теперь уже в бой вступил и Андре, тоже вскакивающий со стула и возмущенно сверлящий родителя взглядом, — Все, что ты должен — вернуть былую силу, папа, вновь обеспечить себе неуязвимость! С остальным мы разберемся сами.

— Но… — мастер завертел головой, переводя изумленный взгляд с одного из своих детей на другую. Последняя нахмурилась.