Гамзатов против Адалло

— Так вот. Вы демонстративно вышли из Союза писателей СССР, написав открытое письмо, где клеймили и бездарность, и продажность, и рабскую сущность своих коллег…

— Так ты это читала? И какое твое впечатление? Разве есть там фальшивка?

— Вы столько лет просидели в этом «гнойнике», как вы говорите, в Союзе писателей, и вдруг, когда СССР уже развалился, а СП перестал быть кормушкой, с помпой вышли из него. Такое позднее прозрение?

— Я ждал удобного момента.

— Ждали 20 с лишним лет удобного момента?

— Подожди, подожди. Ты хочешь сказать, что я корыстный? Если бы я выгоды искал, то был бы сейчас одним из этих, керимовых. И насчет Союза писателей: разве сегодня вся эта «кормушка» не продолжается? Разве они зарплату не получают? Я их человеком не был с 80-го, даже с 75-го года. Я уже тогда хотел вырваться, но нужен был удобный момент. И удобный момент настал, когда в одном зале сосредоточились все обкомовские работники, райкомовские работники, творческие организации, когда и радио, и телевидение, и газеты, тогда настал этот самый удобный момент! Чтобы вслух, при всех, прямо в лицо сказать то, что хотел! И не думай, что это был красивый жест, потому что последствия могли быть очень, очень серьезные.

— А какую роль во всем этом играл Расул Гамзатов? У вас была какая-то конфронтация?

— Конфронтации как таковой внешне не было. Внутренняя была. Если бы я сейчас заговорил о конфронтации… это бы нелепо было. Он, ну… слон! А я мурашка! Так скажут. Ведь реклама Расула продолжается и сейчас. Если бы он был жив, я задал бы ему вопрос. Он оклеветал меня! «Адалло сказал, что всех русских надо уничтожать». Я ему писал из-за рубежа: «Скажите, Расул, где, когда, на каком радио, в какой газете, на каком митинге я такое говорил? Назовите мне источник!» Это была жуткая, провокационная гадость! Но это вам не надо. Меня будут обвинять, что вот он умер, тогда не ответил, а я вот сейчас…

— А что, вы думаете, что мертвым возражать нельзя, что если ты мертвый, значит прав? Значит победил?

— С одной стороны, есть такая поговорка: «О мертвых либо хорошо, либо ничего», но с другой… Они же не жалели тех, кто давно умер, кто уже не мог за себя вступиться?!! Они же имама Шамиля растаскали! Они же Халилбека Мусаясула не пожалели! А Нажмутдин Гоцинский? С ним они что сделали? Но когда ветер переменился, Расул первым кинулся кричать, какие они были хорошие! О нем много что есть сказать, но уж слишком у меня много недоброжелателей.

Я так же не могу видеть, как бездари, настоящие бездари лезутв литературу! Создавая подстрочники несуществующих произведений, они толпами шли в писатели и поэты. Не поняла? Ну, представь, что ты плохой поэт, вообще не поэт и ничего из себя выдавить не можешь. Тогда ты берешь и пишешь на русском языке якобы подстрочник, с банальными мыслями и образами. Потом находишь того, кто сможет придать пустым словам кое-какое звучание и готово: есть русский перевод несуществующего стихотворения. А уже потом ты сама переводишь его с русского на родной язык.

Это было повальное бедствие в советские времена! Уверен, сейчас мало что изменилось. Когда-то давно мне предложили издать мою книгу. Это должна была быть двуязычная книга. Билингва. На одной странице стихи на родном, на другой перевод. Я тогда удивился, с чего вдруг такая милость, почему мне первому? Но согласился. А потом узнал, что такое предложение было сделано почти всем членам СП Дагестана. И никто не согласился. Понимаешь почему? Любому знающему оба языка стало бы ясно, что переводы на голову выше, чем сами стихи на родном языке! Недавно один профессор принес мне книгу. Антологию аварской поэзии. Там есть все, кроме меня. Я не прошусь туда, к ним, я терпеть не могу отару, стадо! В пастухи бы я еще пошел, а в стадо…

— Может, все-таки назовем «ИХ» по именам?

— Мне хотелось бы назвать хоть одного аварского современного поэта, но сложно. Есть те, что более-менее… Что-то я деликатничаю! Все они очень трусливые, у них в душах, в мозгах сидит цензор, который сидел и в советское время! В горле у них сидит! Они не могут писать ни о чем, кроме того, что позволено писать. И все они, как гусь: чуть ходят, чуть плавают, чуть летают.

— Адалло, в свое время вы ратовали за создание шариатского государства. Вам до сих пор кажется, что это оптимальный вариант для Дагестана?

— Ты знаешь, что сказал Дудаев? В его большом кабинете шло какое-то заседание. И все кричали: вот есть шариатский закон, давай строить исламское государство. Дудаев встал и сказал: «Да. Будем создавать исламское государство и вводить шариатские законы». Потом сделал паузу и добавил: «Но только скажите мне, где мусульман-то взять?» И я за ним могу повторить то же самое. Так что я хотел бы шариатское государство, но нет мусульман.

— Я родилась в Дагестане. Но где будет мое место в вашем государстве?