Гамзатов против Адалло

В самом начале своих «Мифов» вы пишите, что познакомились со мной в 1979 г., работали вместе со мной («тогда еще коммунистом»), дружили семьями, ссорились и мирились. Я что-то не припомню всего этого. Если и была дружба, то она была не очень-то крепкой и продолжалась совсем не долго. Вы же знаете, вскоре, раскусив, с кем имею дело, я тихо-мирно отошел от вас. Прошло почти тридцать лет. Ни наяву, ни даже во сне с тех пор я вас не видел и не слышал. А вы, столько лет тая в себе злобу, неожиданно набросились на меня с надуманными гнуснейшими обвинениями. Если это ваш способ защитить Гамзатова, то он в вас не нуждается. Его очень бережно защищает и возвеличивает власть, которой он всю свою жизнь словом и делом покорно служил. Служил, повторяю, властям, а не своему народу аварскому. И писал-то он с прицелом на то, чтобы перевод оказался угодным властям. Вот что пишет X. Рафаэль (газета «Секрет» 01. 03. 2008г.) по поводу переводов его стихов: «При советской власти многие литераторы, евреи по национальности, как «инвалиды пятой группы» были лишены возможности издавать свои произведения. И поэтому вынуждены были заниматься переводами сочинений тех, которые устраивали власть.

Переводчиками многочисленных сборников стихов Р. Гамзатова, выходивших в годы расцвета его творчества были евреи — Н. Гребнев, Я. Козловский… Они прекрасно владели техникой стихосложения и обладали незаурядным поэтическим даром. Как-то поэт сказал о своем переводчике Я. Козловском:

— Он меня переводит так, что потом, когда я перевожу его обратно на аварский получается совсем другое стихотворение — гораздо лучшее, чем у меня».

Что же вам еще надо после такого емкого признания Р. Гамзатова о своей нечистоплотной деятельности в поэзии?

В завершение этих моих комментарий я прилагаю два— три его стихотворения на аварском языке в сопровождении переводов на русский. Покажите их первому встречному аварцу и спросите его, соответствуют ли оригинал переводу. И тогда станет яснее ясного, что такое черный вход в литературу. В связи с этим я, лучше, расскажу здесь о том, как была издана моя книга стихов «Вспоминания о любви». Я был потрясен тем, что дагестанское книжное издательство неожиданно обратилось ко мне с предложением срочно подготовить для издания книгу стихов параллельно на двух языках — аварском и русском. Сказали также, что она будет красочно оформлена и издана в подарочной серии. Не шутку ли, подумал я, затеяли со мной. Оказалось, издательство на самом деле выбрало меня помимо Р. Гамзатова и десятков народных и прочих маститых поэтов, для издания столь ценой книги. Почему, в чем дело? А в том, что ни один из маститых не захотел, чтобы читатель мог видеть, как проигрывают их «вирши» в сравнении с переводами. А я прежде всего взвесил качество своих стихов и их переводов. Трезво осмыслив их и убедившись в том, что они, оригиналы, ни по форме, ни по содержанию нисколько не уступают переводам, с удовольствием отнес рукопись в издательство.

Отдельно хочу упомянуть о своем стихотворении «Старик», почти слово в слово переведенном Юрием Кузнецовым. Каждый раз, когда читаю этот его перевод, мне кажется, что он состязался со мной и … превзошел в мастерстве. Признаю, «Старик» Юрия мне нравится больше, нежели свой «Херав». Благодаря его переводу стихотворение это породило множество подражателей. А один наш, дагестанский, поэтик на его основе нагло прострочил даже большую поэму, а северо-осетинская киностудия, игнорируя права автора и переводчика, пошла по тому же скользкому пути, создав на ее основе я бы сказал, не совсем удачный художественный фильм…

Теперь коротко о том, как вас «иногда огорчали мои неожиданные и резкие экстремистские выпады против России и русских, на защиту которых я всегда яростно вставала. Эта ярость, к слову, охлаждала националистический пыл Адалло. При этом он уже примиренческим тоном говорил, что просто хотел проверить мой патриотизм. Только в 1999 году я поняла, что в 1979 поэт бесстыдно лукавил. Его ненависть к России была абсолютно искренней и закоренелой.