Гамзатов против Адалло

Например, среди протестующих против переброски вод Северных рек на юг оказался и Р. Гамзатов. Академик Полад-Полад-заде пишет: «Я спрашиваю Расула: ты-то что… против?» И каков же был ответ Расула: «Ну, пришли, сказали — я подписал… »

— Неужели у него не было своего мнения?

— Я не знаю ни одного случая, чтобы Р. Гамзатов перечил власти. Как политик, он никогда не шел против течения, зато охотно присоединился к тем, кто направил свои пушки с ядовитыми снарядами против Сахарова, Солженицына…

«За раздраженностью Солженицына, — дал настоящий залп Р. Гамзатов со страниц «Правды» («Логика падения», 25 января 1974г.), — кроется злоба и ненависть, что в литературу он пришел с давней наследственной враждой к нашему обществу, к стране, народу, государству».

О боже! Кто кого и в чем обвиняет! Расул, который в годы войны, будучи взрослым человеком, даже членом КПСС (1943), находился все время под теплой крышей родительского дома, пытается осрамить, обесславить офицера Советской армии, защитника Отечества Солженицына.

— Что это значит?

— Неудачная попытка, обернувшаяся бумерангом — захотел свалить с больной головы на здоровую, а потерпел полное фиаско. Это совсем не по-горски. Более того, орлы поднимаются в небо, чтобы лучше увидеть землю, а не для того, чтобы потопить своих сородичей в море лжи и грязи.

Как известно, у кого нет четких зрелых мировоззренческих представлений и у кого невысок эстетический и этический уровень, часто прибегает к гриму, чтобы прихорашиваться и угождать власти предержащим и, таким образом, заработать себе капитал в прямом и переносном смысле. В этом отношении поражают своей беспринципностью метаморфозы, происшедшие с Р. Гамзатовым.

— Какие?

— Сначала в своих стихах восхвалял Шамиля, когда его считали национальным героем. Потом поносил имама, когда началась компания против него как английского и турецкого ставленника («чеченский волк», «ингушская змея» в стихотворении «Имам» несмотря на то, что он аварец), и, наконец, начал извиняться и каяться, когда восстановили доброе имя Шамиля.

Примечателен в этом отношении ответ Р. Гамзатова от 10 мая 1956 года на знаменитое Письмо в Президиум ЦК КПСС, Дагестанский обком, Правления союзов писателей СССР и Дагестана, подписанное И. Базоркиным, Дж. Яндиевым, Х. Муталиевым и Б. Зязиковым. В ответе, в частности, говорится: «Стихотворение «Имам» (цитируем как в тексте) — это позорное, черное пятно моей совести, неизлечимая рана на моем сердце и непоправимая ошибка моей жизни. За нее мне сейчас стыдно не только в Ваши глаза смотреть, но и смотреть в глаза моей матери». А как быть с покойным отцом поэта Г. Цадасой? Ведь он еще в 1943 году выпустил поэму «Шамиль» отдельной книгой в Дагкнигоиздате. Но об этом — ни слова!

— Любопытно…

В свое оправдание Расул пишет, что стихотворение «Имам», дескать, «было написано в молодости моей жизни под влиянием тогдашней «агитмассовой работы», что «черный занавес лжи и клеветы… мешали мне тогда по человечески по партийному понять и чувствовать события тех дней», тем не менее он как «поэт обязан был это все глубже почувствовать, а я это почувствовал гораздо позже».

Во-первых, Р. Гамзатов, когда опубликовал свое стихотворение «Имам» на русском языке, был не безусым юнцом, а лауреатом Сталинской премии и председателем правления СП Дагестана. Во-вторых, и после этого из ряда вон выходящего, как он сам пишет, «жестокого поступка» у Р. Гамзатова было немало всякого рода «зигзагов» и «шараханий», которые свидетельствуют об отсутствии ясной идейно-политической платформы, высоких нравственных принципов. А это в конечном итоге привело к череде известных метаморфоз.

— Как в отношении Шамиля?

И в отношении Шамиля, чеченцев, ингушей и других.

— Кого еще?

— Хвалил Сталина, получил даже Сталинскую премию III степени за книгу «Год моего рождения». После XX съезда КПСС подверг Сталина беспощадной критике.

Был членом КПСС, везде и всюду выступал как атеист, а после распада СССР признался мне, что он все время был верующим («Хорошо, что нам Бога вернули») и был категорически против создания первичной организации КПРФ при СП Дагестана (этого очень хотели писатели— коммунисты, особенно ветераны партии, войны и труда).

— Что же этим преследовал Р. Гамзатов?

Прежде всего, личный интерес. Захотелось угодить, как всегда, Кремлю. Его не волновала смена декораций. Главное для него — держаться на плаву. Настоящий Талейран! Только масштабы другие…

— Я в шоке. Для нас горский намус всегда был превыше всего. Как Вы думаете, способен ли человек без твердых этических норм на крепкую дружбу?