Гамзатов против Адалло

Не стало радости творчества у творцов в Дагестане, нет душевного удовлетворения, что ты делаешь полезное дело своему народу. Не стало творческой атмосферы в нашем Союзе Писателей, увяз он в склоках и дрязгах. Вот уже сорок лет этой многонациональной организацией руководит Р. Гамзатов, один он вершит дела, как ему заблагорассудится, ущемляя других. Союз, призванный защищать честь и достоинство своих членов, стал крепостью с бойцами против неугодных Р. Гамзатову писателей.

Не только литература, вся культура, искусство многонационального края в его руках: композитор хорош, кто подпевает ему, художник, кто рисует его, режиссер — кто ставит его спектакли, а писатель, который угоден ему, как говорится пой песню того, на чьей арбе едешь. Ни обкому, ни правительству Дагестана нет дела до того, что им ущемлены национальные литературы, что талантливые представители многих народов находятся в состоянии обреченности; сознание своей никчемности, бессилия что-либо изменить угнетает их. У каждого, каким бы малым ни был народ, свои интересы, свои направленности в развитии литературы и культуры. Почем же им должен навязывать свою волю один человек? Не потому ли, что республика отдана в аренду Р. Гамзатову. Вот вам и «Мой Дагестан», да поистине Дагестан его вотчина.

Одно из положений XIX Всесоюзной конференции КПСС гласит: «Ни один государственный орган, должностное лицо, коллектив, партийная или общественная организация, ни один человек не освобождается от обязанности подчинятся закону». Так по каким же законам, сидя в Москве, вершит делами республики и творческими организациями в Дагестане Р. Гамзатов?

Не было случая за последние 15 лет, чтобы в нашем Союзе собрали писателей, кого-то из ста писателей поздравили от души за удачу, за хорошую книгу. Неужели все у нас бесталантные, только один Гамзатов великий? Так какой же он председатель, если за эти годы ни разу добрым словом не отозвался ни об одной литературе Дагестана, если он игнорирует талантливых представителей всех народов (скажем, Машидат, Мариам, Фазу, Мусса, Абасил, Шарип, Салимов, Залов, Трунов, Исаев, Шахтаманов). А ведь это он пел: «Люди, люди — высокие звезды, долететь бы мне только до вас… » Нет, не долетел, а в порыве высокомерия и вседозволенности перелетел. Пора бы спуститься к людям.

Мы знаем, Дагестану отпущен объем изданий художественной литературы недостаточный, не соответствует росту и количеству наших писателей, давайте же хот бы этот объем честно распишем здесь, в Москве, распишем по народам раз и навсегда, чтобы один не ущемлял других и не издавался за счет других, да так, чтобы не получилось одному бублик, а другому — дырка от бублика. Мы говорим о социальной— так пусть торжествует эта социальная и межнациональная справедливость в Дагестане.

От того, что мы бездумно повторяли «Дружба народов», во рту сладко не стало. Время пришло не говорить об этом, а подтверждать честными, добросовестными делами, вниманием, доброжелательностью, чтоб в очаге дружбы не гасло пламя, чтобы теплом этого очага пользовались поровну все народы. У нашего братства связующие нити очень тонки и хрупки, они требуют бережного отношения, чтобы ненароком не задеть их и не нанести обиду. У наших народов не было в языках словосочетания: «Какой ты национальности?»

А при встрече на горном привале спрашивали: «Откуда ты и чей сын?». И, только узнав, что тот сын добропорядочного отца, располагались к беседе. А теперь сплошь и рядом «Какой ты национальности?».

Дагестанцам не только следует учится демократии, но и гласности, чтобы восторжествовали нормальные человеческие отношения. Пока что в Дагестане гласность не приобрела голоса — кое-кому это невыгодно, а кто-то робеет еще выразить свои мысли, глушит их в себе, а кое— кто надеется, что вернутся времена, когда призовут к ответу приверженцев перестройки. Мы отучены нормально говорить, беседовать, обсуждать насущные вопросы творчества, открыто замечать недостатки и нормально воспринимать в свой адрес критику.

И сотой доли я не сказал того, что можно было бы сказать или о чем многим не было известно. Написал я о «гамзатовщине» в «Литературную газету», не опубликовали. Направил я «открытое письмо Р. Гамзатову» в «Огонек», в надежде, хоть мой давний друг В. Коротич поймет меня, но нет. Вот такой я получил ответ от «огонька» : «Мы ознакомились с вашим письмом и, если хотите, перешлем его Р. Гамзатову. С приветом Хлебников».

Вот так, уважаемые товарищи, мы живем в Дагестане, где кадровый вопрос решается не в обкоме, а у камина Р. Гамзатова. Впрочем, ни одному имаму в прошлом такое и не снилось. Не пора ли от имамских амбиций перейти к позициям, не ущемляющим человеческие достоинства, двигающим нас к подлинному расцвету культуры всех народов Дагестана — и больших, и малых — на почве подлинного интернационального мира. В этом я вижу корень решения вопроса экологии, защиты человеческого достоинства и окружающей среды.