Гамбит пешки

— Нельзя кусать руку, которая кормит, леди, — Фан покачал головой. — Дело в том, что монахи строго придерживаются идеи «нет доказательств — нет преступлений», и это защита для моей профессии. Мы платим храму Йи, чтобы нас называли поставщиками редких товаров, и они отворачиваются, когда какой-то лорд или леди обвиняют нас в том, в чем мы точно виноваты. Они защищают нас от возмездия, пока мы не попадаемся. Но воровать у самих монахов? Тогда никакие пожертвования в храм Йи не спасут от их ярости. Я знаю, что они выглядят мирно в своих робах и с благословениями, но это игра, леди. Монахи тут подлые, и все знают, что монахов злить нельзя.

— Ах, — сказала Ю, играя печаль. Она уже задела его эго, теперь пора было бросить вызов. — Ты не такой, как я думала, — она подвинулась к краю скамьи и встала.

Фан поймал Ю за правую руку. Он посмотрел на письмена на ее плоти. Его прикосновение было легким. Она высвободила руку и спрятала ее в лохмотьях.

— Присядь, — сказал Фан. — Прошу.

Ю опустилась на скамью и ждала. Фан сделал глоток из ее бутылки вина и склонился над столом.

— О какой работе мы говорим?

Ю склонилась, опустив ладони на стол, ощутила запах вина из его рта.

— Для этой работы нужно подняться на гору и спуститься очень богатым.

Фан понизил голос до заговорщического шепота.

— Ты хочешь украсть что-то из храмов? — на его лице медленно появилась улыбка. — Думаю, у тебя есть план?

У Ю был план. Просто она хотела, чтобы план был лучше.

Глава 9

Нацуко шла вприпрыжку по коридорам Тяньмэнь, наслаждаясь снова свободой и силой юности. Проблема с обликом старушки была в том, что ей нужно было вести себя как пожилая. Никто не ожидал, что древняя старуха станет прыгать и радоваться от ветра в волосах, это вызвало бы подозрения. Хуже, смертных злило это, словно их как-то оскорбляло, что старушка могла радоваться просто тому, что жила, пока они не могли. Люди были непонятными существами. Но это делало их веселее. И ей нравилось порой играть старушку. Быть ворчливой старушкой было странно приятно порой.

Ее роль в плане Искусства Войны была выполнена, каким бы ни был план. Она рассказала всем богам, которые слушали, и тем, кто не хотел слушать, что она получила на службу известного стратега, Искусство Войны, как своего чемпиона. Новости вызвали немного суеты. Даже самые несведущие боги слышали об Искусстве Войны. Как иначе? Некоторые даже глупо верили, что стратег была бессмертной, как и Тикающие Часы. Оба воевали в старых войнах Кохрана и Хосы. Правда была проще, но так бывало часто. Потому многие люди предпочитали верить в выдумки, так было веселее. Но в этом случае было не важно, во что все верили.

Нацуко бежала по позолоченным коридорам среди облаков, беспечно, как мог только ребенок, а через миг она ковыляла под бременем лет и обвисшей кожи, вышла из теней на улице Бан Пинь перед «Глазом Ясмин», кошмарным человеческим заведением. Ему не хватало изящества или красоты, но оно выполняло свою цель — люди напивались и могли остаться, если им было некуда идти. Убежище для забытых и тех, кто желал забыться. Конечно, ее чемпион выбрала это место домом.

Начало дня, и сад был пустым, кроме тех, кто был слишком пьяным, чтобы уйти. Нацуко не понимала, почему они звали это садом. Там не было цветов, трава торчала пучками, была закрыта отчасти плесневелыми досками, и скамьи были полными пьяниц, которые храпели. Садом он был, потому что был без крыши. Ком сидел на полу, скрестив ноги, зажмурившись, вытянув перед собой руки. Нацуко подошла, слышала, как он издал странный звук, словно напевал. Ее чемпиона не было видно, но она была близко, Нацуко ощущала это.

Она села напротив Кома и смотрела на него миг. Он не замечал мир вокруг себя. Нацуко пнула его в голень.

— Агх! — Ком открыл глаза, он прищурился на миг от света и посмотрел на Нацуко, а потом узнал ее. Он потер ногу и нахмурился. — За что это было?

Нацуко пожала плечами. Смертные не должны были требовать ответы от богов, и боги не обязаны были давать смертным ответы.

— Что ты делал?

— Практиковал свою ци, — сказал Ком.

Нацуко рассмеялась.

— Глупый Ком. Ты не практикуешь ци. Ты тренируешься с ней. Учишься чувствовать ее, использовать ее, усиливать ее.

— Это, — Ком кивнул, его щеки покачнулись. — Я делаю это.

— Зачем?

Ком посмотрел на свои ладони.

— Я хочу быть героем. Не могу быть героем без техники.

Нацуко снова рассмеялась. Дурак честно верил, что мог развить технику, просто ожидая ее.

— Ты глупый комок.

— А ты — гадина, — сказал Ком. — Богиня или нет.

Она похлопала его по ноге.

— Ты не представляешь. Где мой чемпион?

Ком скривился и кивнул на балкон второго этажа, где были комнаты. Он ничего не сказал, продолжил «практиковать ци», хмурясь. И Нацуко решила медитировать с ним. Он мог не знать, как ему повезло, что он мог мирно провести время рядом с богом. Люди были такими простыми, что она завидовала им.